Читаем Тысяча и одна ночь. В 12 томах полностью

И вот так как в это самое время в приемную залу вошли два тяжущихся, взывая к султану о правосудии, рыбаку, назначенному великим визирем, было поручено тут же выслушать их жалобы, уладить их распрю и постановить приговор об их деле.

И вот новый великий визирь, надев на себя знаки своего достоинства, сказал тяжущимся:

— Приблизьтесь и изложите причину, которая поставила вас между рук нашего повелителя султана.

И вот какова их история.

ПРИГОВОР ПОТРЕБИТЕЛЯ ГАШИША

Когда, о благочестивый царь, — сказал выращиватель фруктов, — рыбак, потребитель гашиша, только что назначенный великим визирем султана, приказал тяжущимся говорить, первый из них заявил:

— О господин мой, у меня есть жалоба на этого человека!

И визирь спросил его:

— В чем же заключается твоя жалоба?

Он сказал:

— О господин мой, у меня там, внизу, у входа в диван, стоит корова с теленком. И вот сегодня утром я пошел с ними на луг свой, чтобы покормить их; и моя корова шла впереди меня, а ее теленок, резвясь, следовал за ней; в это время к нам приблизился этот человек, сидя верхом на кобыле, которую сопровождал ее сын, маленький жеребенок безобразного и жалкого вида. И вот мой теленок, увидав жеребенка, побежал к нему, чтобы познакомиться с ним, и начал прыгать вокруг него, и ласкать его своей мордой, и обнюхивать его, и играть с ним на тысячу ладов, то мило брыкая ногами, то подбрасывая в воздух своими маленькими копытцами лежащие на дороге камешки.

И вдруг, о господин мой, вот этот человек, эта скотина, собственник жеребенка, сошел со своей кобылы и подошел к моему неугомонному, милому теленку, надел ему на шею веревку, говоря мне: «Я увожу его! Я не хочу, чтобы мой теленок оборотился, играя с этим жалким детищем твоей коровы и потомком ее!» И он повернулся к моему теленку и сказал ему: «Ступай, о детище моей кобылы и потомок ее!»

И, несмотря на мои изумленные крики и мои протесты, он увел моего теленка, оставив мне жалкого маленького жеребенка, который находится теперь здесь, внизу, вместе со своей матерью, и угрожая убить меня, если я еще буду пытаться взять обратно то, что есть мое имущество и моя собственность перед Аллахом, Который взирает на нас и перед людьми.

Тогда новый визирь, бывший рыбак, потребитель гашиша, повернулся к другому тяжущемуся и сказал ему:

— А ты, о человек, что можешь сказать на слова, которые только что слышал?

И этот человек отвечал:

— О господин мой, поистине известно всем, что теленок есть плод моей кобылы и что жеребенок есть потомство коровы этого человека.

И визирь сказал:

— Разве это верно, что теперь коровы могут приносить жеребят, а кобылы телят? Ибо это вещь, которой до сих пор не мог допустить ни один человек без того, чтобы не усомнились в его рассудке.

И человек отвечал:

— О господин мой, разве ты не знаешь, что нет ничего невозможного для Аллаха, Который творит то, что Ему угодно, и сеет там, где Ему угодно, а творениям Его остается только преклоняться пред Ним и прославлять Его?!

И визирь сказал:

— Верно! Верно! Ты говоришь правду, о человек, ничего нет невозможного для всемогущества Всевышнего, и Он может сделать так, что коровы будут приносить жеребят, а кобылы — телят!

Потом он прибавил:

— Но прежде чем присудить тебе теленка, детище твоей кобылы, и отдать твоему противнику то, что принадлежит ему, я равным образом желаю сделать вас свидетелями другого проявления всемогущества Всевышнего!

И визирь приказал принести ему мышь и большой мешок зерна.

И он сказал тяжущимся:

— Смотрите внимательно на то, что произойдет здесь, и не говорите ни слова.

Потом он повернулся ко второму из тяжущихся и сказал ему:

— А ты, о владелец теленка, детища твоей кобылы, возьми этот мешок с зерном и положи его на спину этой мыши.

И человек воскликнул:

— О господин мой, как могу я положить такой большой мешок зерна на спину мыши, не раздавив ее?

И визирь сказал ему:

— О маловерный, как смеешь ты сомневаться во всемогуществе Всевышнего, по воле Которого теленок родился от кобылы?

И он приказал стражам схватить этого человека по причине его невежества и нечестности и наказать его палками. И он приказал возвратить первому тяжущемуся его теленка и присудил ему, сверх того, и кобылу с ее жеребенком.

Такова, о царь времен, полная история рыбака, потребителя гашиша, достигшего достоинства великого визиря. И этот случай показал, как велика была его мудрость, как он сумел дойти до истины приведением к нелепости и насколько султан был прав, назначив его своим великим визирем, и сделав своим сотрапезником, и осыпав его почестями и преимуществами. Но Аллах всех щедрее, всех мудрее, всех великодушнее, всех добродетельнее!

И когда царь выслушал эту серию забавных историй из уст выращивателя фруктов, он вскочил и, находясь на грани ликования, воскликнул:

— О шейх восхитительных людей, о медовый и сахарный язык! Кто более тебя заслуживает, чтобы быть великим визирем, ведь ты можешь остро мыслить и говорить сладко, со вкусом и совершенством, вызывая восторг!

Перейти на страницу:

Все книги серии Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Похожие книги

Атхарваведа (Шаунака)
Атхарваведа (Шаунака)

Атхарваведа, или веда жреца огня Атхарвана, — собрание метрических заговоров и заклинаний, сложившееся в основном в начале I тысячелетия до н.э. в центральной части Северной Индии. Состоит из 20 книг (самая большая, 20-я книга — заимствования из Ригведы).Первый том включает семь первых книг, представляющих собой архаическую основу собрания: заговоры и заклинания. Подобное содержание противопоставляет Атхарваведу другим ведам, ориентированным на восхваление и почитание богов.Второй том включает в себя книги VIII-XII. Длина гимнов — более 20 стихов. Гимны этой части теснее связаны с ритуалом жертвоприношения.Третий том включает книги XIII-XIX, организованные по тематическому принципу.Во вступительной статье дано подробное всестороннее описание этого памятника. Комментарий носит лингвистический и филологический характер, а также содержит пояснения реалий.Три тома в одном файле.Комментарий не вычитан, диакритика в транслитерациях испорчена.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература