Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Потом, увидав, что глашатай повторяет свой возглас, он, повернувшись к нему с серьезным видом, сделал знак приблизиться и показал ковер; и царевич Али долго рассматривал его и наконец сказал:

— О глашатай, ради Аллаха, я не вижу вовсе, почему этот ковер для молитвы такой непомерной цены, какую ты выкрикиваешь!

И глашатай улыбнулся и сказал:

— О господин мой, не спеши удивляться этой цене, которая вовсе не чрезвычайна в сравнении с действительной его стоимостью. Впрочем, твое удивление увеличится еще более, когда я скажу тебе, что я имею приказание поднять эту цену до сорока тысяч золотых динаров и не отдавать ковер никому, кто не выплатит мне полностью этой суммы.

И царевич Али воскликнул:

— Поистине, о глашатай, ради Аллаха, необходимо, чтобы этот ковер при такой цене заслуживал удивления во многих отношениях, которых я не знаю и которых я не постигаю!

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что приближается утро, и, преисполненная скромности, не проговорила больше ни слова.

А когда наступила

ВОСЕМЬСОТ ВОСЬМАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И поистине, о глашатай, ради Аллаха, необходимо, чтобы этот ковер при такой цене заслуживал удивления во многих отношениях, которых я не знаю и не постигаю!

И глашатай сказал ему:

— Ты говоришь это, о господин. Знай же, что этот ковер одарен невидимым свойством, в силу которого каждый, кто на него сядет, тотчас же переносится туда, куда только он пожелает, и притом с такой скоростью, что у него не будет времени закрыть и открыть глаза. И никакое препятствие не в состоянии преградить ему путь, так как перед ним удаляется буря, бежит гроза, горы и стены раскрываются, и самые крепкие замки перед ним ничто. Таково, о господин мой, невидимое свойство этого ковра для молитвы.

И, не прибавив более ни слова, глашатай начал складывать ковер, как будто собираясь уходить. И царевич Али, вне себя от восторга, воскликнул:

— О благословенный глашатай, если этот ковер действительно обладает такими достоинствами, как я от тебя слышал, я готов тотчас же купить его у тебя не только за сорок тысяч динаров, которых ты требуешь, но как посреднику прибавлю еще тысячу тебе в подарок. Только необходимо, чтобы я видел это собственными глазами и осязал собственными руками.

И глашатай без всякого замешательства отвечал:

— Где же эти сорок тысяч динаров, о господин мой? И где еще тысяча, которую ты мне так великодушно обещал?

И царевич Али отвечал:

— Они в большом хане, в котором останавливаются купцы, где я остановился со своим рабом. И я хочу отправиться туда и рассчитаться с тобою, лишь только я увижу, коснусь того, о чем ты говорил.

И глашатай отвечал:

— Твои слова над моей головой и перед моими глазами! Но большой хан довольно далеко отсюда, и мы скорее достигнем его на этом ковре, чем на наших ногах.

И, повернувшись к хозяину лавки, он сказал ему:

— С твоего позволения!

И он вошел в глубину лавки, распростер ковер и попросил царевича сесть на него. И, усевшись рядом с ним, он сказал ему:

— О господин мой, произнеси в уме своем желание быть перенесенным в твой хан, в твое собственное помещение!

И царевич Али произнес в уме своем это желание. И прежде чем он успел проститься с хозяином лавки, который так учтиво принял его, он увидел себя перенесенным в свое помещение без малейшего толчка и без всякого неудобства в том самом положении, которое он принял, и он даже не мог сообразить, был ли он перенесен по воздуху или же под землей. И глашатай по-прежнему сидел рядом с ним, улыбающийся и довольный. И тотчас же между рук его предстал раб его, ожидая его приказаний.

Испытав на деле чудесное свойство ковра, царевич Али сказал рабу своему:

— Отсчитай тотчас же этому доброму человеку сорок кошельков по тысяче динаров в каждом и прибавь ему еще один кошелек в тысячу динаров.

И раб исполнил его приказание. И глашатай, оставив ковер у царевича Али, сказал ему:

— Славная покупка, о господин мой! — и удалился.

Что же касается царевича Али, то, сделавшись обладателем волшебного ковра, он почувствовал себя удовлетворенным и пришел в полный восторг, раздумывая о том, какую необыкновенную редкость он нашел по прибытии в этот город и в это царство Бишангар. И он воскликнул:

— Машаллах! Альхамдулиллах![26] Вот я и достиг без всякого труда цели моего странствования! И я не сомневаюсь теперь в своем торжестве над моими братьями! И никто, кроме меня, не получит в жены дочь моего дяди, царевну Нуреннахар!

И потом какова будет радость моего отца и удивление моих братьев, когда я покажу им, что можно сделать при помощи этого замечательного ковра! Ибо невозможно, чтобы мои братья, как бы ни благоволила к ним судьба, были в состоянии найти какой-нибудь предмет, который более или менее мог бы сравниться с этим!

И он сказал себе: «Но если бы я захотел отправиться тотчас же в мою страну, то расстояния теперь для меня не существует».