Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И по возвращении своем он прежде всего предоставил другу своему Азизу прекрасный дом, в котором было всего вдоволь. И, убедившись таким образом, что у Азиза нет ни в чем недостатка, он вернулся во дворец своего отца и поспешил запереться в своих покоях, не желая никого видеть и проливая обильные слезы. Ибо то, о чем мы слышим, производит на нас такое же впечатление, как и то, что мы видим или чувствуем.

Когда царь Сулейман-шах заметил, как побледнел его сын, он понял, что на сердце Диадема лежит печаль и забота. А потому он спросил у него:

— Что же с тобой, дитя мое? Почему так изменилось лицо твое и что так огорчает тебя?

Тогда принц Диадем сказал ему, что влюблен в Сетт Донию, что влюбился в нее, никогда не видав ее, а только со слов Азиза, описывавшего ее пленительную походку, ее глаза, ее совершенства и ее изумительное искусство в рисовании цветов и животных.

При этом известии царь Сулейман-шах до крайности обеспокоился и сказал сыну:

— Дитя мое, эти Камфорные и Хрустальные острова лежат очень далеко от наших краев; и как ни прекрасна эта Сетт Дония, здесь, в нашем городе и во дворце твоей матери, есть много прекраснейших девушек и красивых невольниц со всех концов земли.

Войди же, дитя мое, в женские покои и выбирай всех тех, кто понравится тебе из пятисот невольниц, прекрасных, как луны. А если ни одна из них не придется тебе по вкусу, я возьму тебе в жены дочь одного из соседних царей, и уверяю тебя, что она будет гораздо красивее и искуснее самой Сетт Донии!

Сын же отвечал ему:

— Отец, я желаю взять себе в супруги только принцессу Донию, ту самую, которая так хорошо вышивает газелей на парче. Она необходима мне, и если мне придется отказаться от нее, то я покину родной край, друзей и дом свой и убью себя из-за нее!

Тогда отец увидел, что опасно противоречить юноше, и сказал ему:

— В таком случае, сын мой, потерпи немного, дай мне время послать посольство к царю Камфорных и Хрустальных островов и просить его, как водится, руки его дочери с таким же церемониалом, с каким я просил руки твоей матери, когда собирался жениться. Если же он откажет, я сотрясу землю под ним и разрушу все его царство, разорив его страну таким многочисленным войском, что, развернувшись, оно достигнет Камфорных и Хрустальных островов своими передовыми отрядами, между тем как задние будут еще стоять за Испаганьскими горами, границами моего царства!

И, сказав это, царь велел привести к себе друга Диадема, молодого купца Азиза, и сказал ему:

— Известен ли тебе путь, ведущий к Камфорным и Хрустальным островам?

Тот ответил:

— Да.

Царь же сказал:

— Мне было бы очень желательно, чтобы ты сопровождал туда моего великого визиря, которого я пошлю к царю этого края.

Азиз ответил:

— Слушаю и повинуюсь, о царь времен!

Тогда царь Сулейман-шах велел позвать своего великого визиря и сказал ему:

— Устрой это дело сына моего, как найдешь нужным, но для этого ты должен отправиться на Камфорные и Хрустальные острова просить у царя его дочь в супруги Диадему.

Визирь выслушал и повиновался, между тем как нетерпеливый принц Диадем удалился в свои покои, повторяя такие стихи поэта о муках любви:

Спросите ночь! Она вам скажет гореИ песни слез, что грусть моя слагаетВ разбитом сердце! О, спросите ночь!Она вам скажет, что пастух я грустный,Чьи очи звезды на небе считают,А по щекам струится слез ручей.Хотя душа желанием полна,Я на земле скитаюсь одиноко,

Не находя призвания себе.

И всю ночь сидел он в задумчивости, отказываясь от пищи и сна.

Но как только рассвело, отец поспешил прийти к нему и увидел, что лицо его стало еще бледнее, чем накануне, и весь он еще сильнее изменился; и чтобы утешить его и придать ему бодрости, он велел Азизу и великому визирю поторопиться с отъездом и не забыл дать им богатые подарки для царя Камфорных и Хрустальных островов и его приближенных.

И тотчас же пустились они в путь.

И шли они дни и ночи до тех пор, пока не показались перед ними те острова. Тогда они разбили палатки свои на берегу потока; а визирь послал гонца к царю, чтобы возвестить о своем прибытии. И день еще не успел склониться к вечеру, как вышли навстречу к визирю и Азизу придворные и эмиры царя, предоставившие себя в их распоряжение после обычных поклонов и приветствий и проводили их до царского дворца.

Тогда Азиз и визирь вошли во дворец и явились пред царем, которому вручили подарки господина своего Сулейман-шаха; и он поблагодарил, говоря:

— Принимаю от всего сердца в знак дружбы, клянусь головой моей и глазами!

И сейчас же Азиз и визирь по обычаю удалились и оставались пять дней во дворце, отдыхая после утомительной дороги.

Но на пятый день утром визирь оделся в почетную одежду и пошел представляться царю, на этот раз один. И передал он царю свое поручение и почтительно умолк в ожидании ответа.