Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И действительно, наутро следующего дня юноша вышел в сад нашего дворца и через некоторое время принес мне десять алмазов, по красоте совершенно равных алмазу султана, обработанных в форме голубиного яйца и чистых, как глаз солнца. И я пошел преподнести их султану и сказал ему:

— О господин мой, извини меня! Но я не решился представить тебе один алмаз, предоставляю тебе выбрать его из десяти. И ты можешь разобрать их и бросить те, которые не понравятся тебе!

И он приказал великому визирю открыть маленькую эмалевую шкатулку, в которой они находились; и он был поражен их блеском и красотою и чрезвычайно изумлен тем, что их было действительно десять, во всем подобных тому, которым он обладал.

И когда он пришел в себя от охватившего его удивления, он повернулся к великому визирю и, не произнеся ни слова, сделал только рукою жест, который означал: «Что же мне делать?»

И визирь отвечал тоже жестом, которым хотел выразить: «Надо отдать ему твою дочь».

И тотчас же сделано было распоряжение, чтобы начались приготовления к нашей свадьбе. И привели кади и свидетелей, которые тут же написали брачный договор. И когда этот акт был законным образом подписан, он вручил мне его по общепринятому церемониалу. И поскольку я настоял, чтобы юноша, которого я представил султану как своего близкого родственника, присутствовал на церемонии, я поторопился показать ему договор, чтобы он пробежал его глазами вместо меня, так как я сам не умел ни читать, ни писать. И, прочитав его вслух от одного конца до другого, он вернул мне его и сказал:

— Он составлен, как того требуют правила и обычай. И ты сочетался законным браком с дочерью султана.

Потом он отвел меня в сторону и сказал мне:

— Все это хорошо, Махмуд, но теперь я требую от тебя одного.

И я отвечал:

— Э, ради Аллаха, какое обещание можешь ты потребовать от меня свыше обещания отдать тебе мою жизнь, которая и без того уже принадлежит тебе.

И он улыбнулся и сказал мне:

— Махмуд! Я хочу, чтобы ты не довершал брака, познав дочь султана прежде, чем я не дам тебе разрешение войти в нее. Ибо здесь есть одна вещь, которая должна быть предварительно выполнена мною!

И я отвечал:

— Слышать — значит повиноваться!

И вот когда наступила брачная ночь, я вошел к дочери султана.

Но вместо того чтобы делать то, что делает обыкновенно в подобном случае супруг, я сел поодаль от нее, в своем углу, вопреки моему желанию. И я довольствовался только созерцанием издалека, проникая своими взорами во все детали ее совершенств. И я провел таким образом и вторую ночь, и третью, хотя каждое утро мать жены моей приходила по обычаю справиться о том, как была проведена ночь, говоря дочери:

— Я надеюсь, уповая на Аллаха, что никаких препятствий не было и что доказательство твоей девственности получено.

Но моя жена отвечала:

— Еще ничего не сделано.

И наутро третьего дня мать жены моей огорчилась до крайних пределов огорчения и воскликнула:

— О, горе нам! Чего ради твой муж обращается с нами столь унизительным образом и продолжает воздерживаться от сочетания с тобой?! И что могут подумать об этом оскорбительном поведении наши родственники и рабы наши?! И не вправе ли они думать, что это воздержание есть следствие какой-то причины, в которой сознаться очень трудно, или зависит от каких-нибудь безнравственных соображений?!

И, полная беспокойства, она пошла в это третье утро рассказать обо всем султану, который сказал:

— Если в эту ночь он не лишит ее девственности, я обезглавлю его!

И эта новость дошла до ушей молодой девушки, жены моей, и

она передала мне ее.

Тогда я не поколебался поставить юношу в известность о положении дел. И он сказал мне:

— Махмуд! Момент наступил. Но прежде чем лишить ее невинности, тебе должно исполнить еще одно условие и потребовать у нее, когда ты будешь наедине с нею, отдать тебе браслет, который она носит на правой руке. И ты возьмешь его и тотчас же принесешь его мне. И после этого тебе дозволяется возлечь с нею и удовлетворить ее мать и ее отца.

И я отвечал:

— Слушаю и повинуюсь!

И когда с наступлением ночи я уединился с нею, я сказал ей:

— Аллах над тобою! Действительно ли ты желаешь, чтобы я в эту ночь дал тебе радость и любовь?

И она отвечала:

— Я правда желаю этого!

И я прибавил:

— Дай мне тогда браслет, который ты носишь на правой руке твоей!

И она воскликнула:

— Я с удовольствием сделаю это, но я не знаю, к чему может послужить переход в твои руки этого браслета-амулета, который подарила мне моя кормилица, когда я еще была ребенком?

И, говоря так, она сняла его со своей руки и отдала мне. И я тотчас же вышел и отправился передать его моему другу-юноше, который сказал мне:

— Хорошо, что ты это сделал. Теперь ты можешь вернуться и лишить ее девственности.

И я поспешил войти в брачный покой, чтобы исполнить свое обещание обладать ею и доставить, таким образом, удовольствие всем ее близким.