Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Но как только он показал свою спину, жена его воскликнула в душе своей: «Хвала Аллаху, Который сегодня удаляет от нас этого дикого кабана! И теперь я могу послать за усладой моего сердца».

И она позвала маленького евнуха, который был у нее на службе, и сказала ему:

— О мальчик, пойди скорее найди для меня моего юношу. И если ты не найдешь его у него дома, ищи его повсюду, пока не встретишь, а потом скажи ему: «Моя хозяйка посылает тебе привет и просит немедленно посетить ее».

И маленький евнух вышел от своей хозяйки, и, не найдя юношу дома, он начал заглядывать во все лавки и заведения, куда тот обычно ходил. И он в итоге нашел его в цирюльне, куда юноша вошел, чтобы побрить голову. И маленький евнух подошел к юноше как раз в тот момент, когда брадобрей обернул его шею чистым полотенцем и сказал ему:

— Пусть дарует Аллах приятное освежение для тебя!

И тогда маленький евнух приблизился к юноше и сказал ему на ухо:

^{И он подумал: «Она альмея! Потому что только альмея может выйти на улицу в такой час, одетая с таким великолепием».}

— Моя хозяйка посылает тебе свои самые любезные саламы, и она приказала мне сказать тебе, что сегодня берег чист и что юзбаши в садах. Поэтому, если ты хочешь обладать ею, ты просто должен прийти к ней без промедления и без задержки.

А юноша, услыхав такое, уже не захотел оставаться на месте и закричал брадобрею:

— Быстро вытри мне голову и дай уйти! Я вернусь сюда в другой раз!

И, сказав это, он вложил в руку брадобрея серебряную драхму, как будто тот уже потрудился над его головой. А брадобрей, увидав такую щедрость, сказал себе: «Он дает мне драхму, хотя я ничего ему еще не побрил! Что же он мне дал бы, если бы его голова была побрита! Клянусь Аллахом! Вот клиент, которого ни в коем случае нельзя упустить! Без сомнения, когда я побрею ему голову, он даст мне несколько таких драхм».

Тем временем юноша быстро встал и пошел к выходу. А брадобрей проводил его до самого порога, говоря ему:

— Благословение Аллаха над тобою, о господин мой! Я надеюсь, что, когда ты уладишь все свои нерешенные вопросы, ты вернешься сюда и выйдешь от меня еще красивее, чем вошел. Благослови тебя Аллах!

И юноша ответил:

— Я непременно вернусь!

И с этими словами он поспешно выскочил вон и исчез за поворотом улицы.

И он быстро оказался перед домом своей подруги, жены юзбаши. И он уже собирался постучать в дверь, когда, к своему крайнему удивлению, он увидел, что перед ним появился брадобрей, прибежавший с другого конца улицы. И, не зная, в чем может быть причина, по которой этот брадобрей прибежал к нему, юноша перестал стучать. А брадобрей сказал ему:

— О господин мой, Аллах над тобою! Я прошу тебя не забывать мою цирюльню, появление в которой тебя было для меня благословением, ибо мудрец сказал: «Когда тебя ублажают в одном месте, не ищи другого». А великий врач арабов Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина — да пребудут над ним милости Всевышнего! — сказал:

«Ни одно молоко несравнимо для ребенка с молоком его матери». И нет ничего приятнее для головы, чем рука умелого брадобрея. Поэтому я надеюсь, что ты, о господин мой, узнаешь мою цирюльню среди всех других цирюлен в городе.

И юноша сказал:

— Эй, валлахи! Я обязательно узнаю ее, о брадобрей!

И он толкнул дверь, которая уже открывалась перед ним изнутри, и он поспешил закрыть ее за собою. А затем он подошел к своей любимой, чтобы заняться с ней привычным делом.

Что же касается брадобрея, то, вместо того чтобы вернуться в свою цирюльню, он остался стоять на улице, напротив закрывшейся двери, говоря себе: «Уж лучше я подожду здесь этого моего неожиданного клиента, чтобы привести его потом в свою цирюльню, и так он точно не перепутает ее с соседскими».

И он застыл там как вкопанный, не отрывая взгляда от закрывшейся двери.

Что же касается юзбаши, то, когда он прибыл на место встречи, его друг, который пригласил его, сказал ему:

— Йа сиди, прости меня за беспримерную глупость, в которой виноват только я. Но мать моя только что умерла, и я должен подготовиться к похоронам. Так что извини, что сегодня я не могу порадовать тебя, и прости меня за мою неучтивость. Однако Аллах щедр, и мы скоро снова здесь встретимся с тобою.

И он простился с юзбаши, снова не раз перед ним извинившись, и пошел своим путем. И юзбаши, опустив нос до земли, сказал себе: «Пусть Аллах проклянет старых болванов, которые испоганили мне такой день, уготованный для отдохновения! И пусть Аллах погрузит их в самую глубину пятого ада!»[13]

И, подумав так, он сплюнул от ярости…

В этот момент своего повествования Шахерезада заметила, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

ВОСЕМЬСОТ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ НОЧЬ,

она сказала:

Когда друг юзбаши простился с ним и пошел своей дорогою, юзбаши, опустив нос до земли, сказал себе: «Пусть Аллах проклянет старых болванов, которые испоганили мне такой день, уготованный для отдохновения! И пусть Аллах погрузит их в самую глубину пятого ада!»