Тысяча начал и окончаний

– Вы меня здесь оставили, – говорит она.

– Прости меня, я не знала! Но тебе там хорошо? Ты раньше любила бывать в Трех Королевствах.

– Здесь чудесно, но я скучаю… настоящей… – звук прерывается. – Как… отец?

– Папа? Он в порядке, – я колеблюсь. Следует ли мне сказать о Лизе? – Он встретил одну женщину. Она милая.

– Кажется, я это знала. Хорошо.

– Я должна послать ему сообщение, чтобы он вернулся домой. Ты сможешь поговорить и с ним тоже! – я вытаскиваю наушник, пытаясь сообразить, как заставить его мне поверить. Как насчет Харабеоджи? Он захочет увидеть ее снова, пока можно.

– Нет, Санни. Оставь отца в покое. На этот раз… Это для нас. Как ты живешь?

Я чуть не отмахнулась от ее вопроса, ответив на него так же, как папе, и Харабеоджи, и школьной наставнице, когда они меня спрашивают, как дела. «Я в порядке, правда. Я занята уроками». Но это, возможно, последний раз, когда я говорю с ней, и я не хочу лгать.

– Плохо, – говорю я. – Я так по тебе скучаю. – Мои слезы капают на клавиатуру.

На экране ее персонаж обнимает моего, и я почти чувствую обнимающие меня руки. Я действительно ее чувствую, я в этом уверена, – будто прохладный ветерок овевает мои голые руки. Меня охватывает дрожь.

– Я тоже скучаю по тебе, – говорит она. – Расскажи мне о себе.

– Не знаю, что и сказать. Хожу в школу. Возвращаюсь домой. Готовлю обед. Делаю домашние задания.

– Есть у тебя… Ты с кем-нибудь… встречаешься?

– Будто у меня есть на это время. Но это ничего, потому что ни у кого нет времени для меня.

– Раньше у тебя было много друзей.

– Раньше у меня была… – мать. Я прикусила язык. – Неважно. Мы зря теряем время. Мам, я нашла в твоем компьютере твою книгу. Я ее прочла. Надеюсь, ты не возражаешь.

Она молчит так долго, что я тревожусь, не потеряли ли мы нашу нестойкую связь.

– Конечно, нет. Что ты о ней думаешь?

– Неплохо. Жалко, что ты ее не закончила. Надо было закончить. Может быть…

– Что?

– Если бы ты проводила меньше времени в игре… – я хочу взять свои слова обратно, едва успев их произнести, но уже поздно. В этом все дело, правда? Но уже слишком поздно. Ей нужно было чаще бывать здесь, со мной и папой, вместо того чтобы буквально пропадать в игре.

– Нам всем было бы лучше, а? – она вздыхает. – Ты должна закончить ее для меня.

– Я уже думала об этом.

– Ты должна, – повторяет она.

– Может быть. Может, мы сможем поработать над ней вместе, – я сажусь прямо. – Нам придется вытащить тебя оттуда. Игра…

– Я знаю. Этот мир умирает, – говорит она. – Может, когда все закончится, я… пойду дальше.

Я качаю головой. Я же только что снова вернула ее.

– Я встретила твоего друга, Шаолиньского Новичка. Он сказал мне, что есть выход.

Я рассказываю о новом сервере, который предположительно использует копию игры. Мне приходится повторять несколько раз, потому что я говорю слишком быстро, и мама не понимает меня.

– Мы должны отправиться туда. Он основан на «Преисподней», поэтому, держу пари, ты можешь переместиться туда.

– Я не помню, как туда попасть, – отвечает она.

Я тоже не помню, но я уже ищу в Гугле карты игр и пути к ним, которые помогут нам попасть туда.

– Следуй за мной.

Я теряю счет времени, пока мы идем и разговариваем. Говорю в основном я – рассказываю маме о том, что произошло в нашей жизни и в реальном мире после ее смерти. Она рассказывает мне о некоторых приключениях, в которых участвовала в ЗУПе с тех пор, как умерла.

Она рассказывает мне, как с течением времени начала забывать, что когда-то была живым человеком. Чем больше она забывала, тем больше становилась частью игры; она была просто Еун Ха, воительницей кумихо.

Лучше всего я поняла, что чем больше времени она проводила в виртуальном мире, тем больше теряла реальную себя, и в конце концов превратилась в программу, существующую только благодаря силе духа, стала почти лишенным разума участком кода. Единственным, что привязывало ее к реальному миру, была связь со мной, которая позволяла ей навещать наш дом. Я внезапно подумала обо всех НИПах, которых встречала в игре в течение многих лет. Сколько из них начинали, будучи чем-то большим, чем набор данных в битах?

Я замечаю, что за нами следуют другие НИПы. Когда мы проходим мимо них, НИПы прекращают свои дела и идут за нами. Их становится очень много, когда мы достигаем южной оконечности полуострова, где находятся врата в Преисподнюю. Маленькая армия солдат-гвисинов выстроилась перед ними, во главе стоит высокая фигура: белый тигр в полных доспехах, поднявшийся на задние лапы. Призраки расступаются, образуя узкий проход для меня и мамы, по которому мы подходим к их вожаку. Мне не нужно читать слова, парящие над его головой, чтобы понять, кто это.

– Король Еома, – я опускаюсь перед ним на колени.

– Приветствую тебя, Огушин! – его голос гремит, этот мощный звук распространяется за пределы моих наушников и эхом разносится по равнине. Он называет меня Огушин. В сказаниях Огушин – это тот, кто ведет души в Преисподнюю.