Тысячеликий герой

Индейцы племени черноногих из Монтаны рассказывают о победителе чудовищ по имени Кут-о-йис, которого нашли старик со старухой, его приемные родители, бросив в котел с кипятком сгусток буйволиной крови.

«Тут же из котла донесся звук, похожий на плач ребенка, которого то ли поранили, то ли обожгли, то ли ошпарили. Они заглянули в котел, увидели там маленького мальчика и быстро вытащили его из воды. Их поразило это... На четвертый день ребенок заговорил и сказал: «Привяжите меня поочередно к каждому из этих шестов вигвама, и когда очередь дойдет до последнего, освободившись из веревок, я стану взрослым». Старая женщина сделала так, как он сказал; привязывая его к каждому из шестов вигвама, она видела, как он рос, и когда наконец его привязали к последнему шесту, он был уже мужчиной»[435]

.

Народные сказки обычно или развивают эту тему или заменяют ее темой презираемого или увечного ребенка: оскорбляемые всеми младший сын или младшая дочь, сирота, пасынок или падчерица, «гадкий утенок» или оруженосец низкого рода.

Девушка из народности пуэбло, которая помогала своей матери месить ногами глину для изготовления посуды, почувствовала прикосновение грязи на своей ноге, но не обратила на это внимания.

«Спустя несколько дней девушка ощутила, как что-то шевелится у нее в животе, но о рождении ребенка она и подумать не могла. Она ничего не сказала матери. Но это нечто росло в ней. Однажды утром она проснулась в недомогании, а в полдень родила ребенка. И только тогда ее мать узнала (впервые), что ее дочь ждала ребенка. Она очень рассердилась, но, когда взглянула на младенца, то увидела, что это вовсе не ребенок, а нечто круглое с двумя ручками, как у кувшина; это и был маленький кувшин. «Где ты взяла это?» — спросила мать. Но девушка только плакала. К тому времени вернулся отец. «Ну что ж, я рад, что у нее родился ребенок», — сказал он. «Но это не ребенок», — ответила мать. Тогда отец подошел, чтобы взглянуть, и увидел, что это маленький кувшин для воды. Ему очень понравился этот маленький кувшинчик. «Он двигается», — сказал отец. Очень скоро маленький кувшин для воды начал расти. Через двадцать дней он стал совсем большим. Он мог гулять с детьми и умел говорить. «Дедушка, вынеси меня на улицу, чтобы я мог посмотреть, что происходит вокруг», — просил он. И так каждое утро дед выносил его на улицу, и кувшин смотрел на детей, а они, узнав из его разговоров, что он мальчик, мальчик-кувшин, полюбили его»[436].

Короче говоря, дитя судьбы должно перенести долгий период безвестности. Это время предельной опасности, препятствий или опалы. Герой погружается в свои собственные глубины, или вырывается в неизвестное; в любом случае, то, с чем он соприкасается, есть тьма неведомого. Это область, населенная неожиданными существами, как благосклонными, так и злонамеренными: здесь появляется ангел, животное-помощник, рыбак, охотник, старуха или крестьянин. Воспитанный в стае животных или, подобно Зигфриду, под землей, среди гномов, которые поливают корни древа жизни, или же в одинокой келье (рассказ может развиваться тысячью путями), юный ученик мира познает урок изначальных сил, которые находятся по ту сторону всего, имеющего меру и имя.