Тысячеликий герой

Таким был мир, в котором Белый Юноша увидел свет дня. Однако очень скоро ему стало скучно в одиночестве, и он подошел к гигантскому дереву жизни. «Почтенная Высокая Госпожа, Мать моего Дерева и моего Места Обитания, — взмолился он, — все живое существует парами и производит потомство, только я — один. Я хочу отправиться в путь и поискать себе жену такого же рода, как и я; я хочу помериться силой с другими такого же рода, как я; я хочу познакомиться с людьми — жить так, как живут люди. Не откажи мне в благословении; смиренно молю тебя. Я склоняю свою голову и коленопреклоненный стою пред тобой».

«Дерево зашелестело своими листьями, и с них свежий, мелкий молочный дождик оросил Юрунг-Уолана. Подул теплый ветерок, и дерево заскрипело. Поскрипело-поскрипело дерево — и у корня его, из-под земли, вышла до пояса хозяйка — дух дерева и места, женщина средних лет, с серьезными глазами, распущенными волосами и обнаженными грудями. Она дала Юрунг-Уолану пососать правую грудь; он за один дух вытянул столько молока, что у нее побледнели щеки. Дала она левую грудь — и у нее стали синеть губы; она оттолкнула Юрунг-Уолана рукой в лоб, сказав: «Ой, мальчик, остановись, довольно!» Юрунг-Уолан почувствовал, что силы его увеличились во сто раз. Затем хозяйка — дух земли и дерева благословила Юрунг-Уолана», чтобы ни вода, ни огонь, ни железо, ни что-либо еще не могли причинить ему никакого вреда[444].

Рис. 17. Петроглиф времен палеолита (Алжир)

От пуповинной точки герой отправляется осуществлять свою судьбу. Его зрелые свершения вливают созидательную силу в мир.

Начал мудрый Вяйнямёйнен.Всколыхнулися озера,

Горы медные дрожали,Камни твердые трещали,Со скалы скала свалилась[445].

Эта строфа героя-барда прославляет магию слова, исходящего от великой силы; подобным образом и лезвие меча героя-воина сверкает энергией созидательного Источника: перед ней рушатся остовы изжившего себя.

Ибо мифологический герой не защищает сущее, а борется за грядущее; дракон, который должен быть убит им, это именно чудовище, выступающее за статус-кво, — Хват, хранитель прошлого. Герой появляется из безвестности, но враг велик и блистателен на троне власти; это враг, дракон, тиран, потому что использует в своих целях преимущества своего положения. И он не потому Хват, что удерживает прошлое, а потому что удерживает.

Тиран исполнен гордыни, и в этом его погибель. Он горд, потому что думает о своей силе как о своей собственности; таким образом, он оказывается в роли шута, ошибочно принимающего тень за сущность; быть одураченным — его рок. Мифологический герой, возвращающийся из тьмы, что является источником образов дня, приносит с собой знание тайны гибели тирана. Жестом, простым, как нажатие кнопки, он разрушает заворожившие всех формы. Свершение героя — это всегда сокрушение кристаллической структуры момента. Цикл следует дальше: мифология фокусируется в точке роста. Отличительной чертой живого Бога являются его метаморфозы, его изменчивость, а не упрямая неподатливость. Важная роль момента существует только для того, чтобы быть разбитой, разрубленной на куски, которые уже не собрать. Короче говоря, страшный тиран является защитником чудовищного факта, а герой отстаивает созидательную жизнь.

Мировая эра вочеловеченного героя началась, когда люди заселили всю землю. Чудища, оставшиеся от первобытных времен, и сегодня скрываются в удаленных районах, и то ли по злобе своей, то ли от отчаяния выступают против человеческого общества. Их необходимо устранить. Кроме того, поднимаются, причиняя множество страданий, тираны человеческого рода, посягающие на благо своих соседей. Их необходимо подавить. Первые свершения героя — это его действия по расчистке поля[446].

Кут-о-йис, или «Мальчик-Кровяной Сгусток», вытащенный из кипящего котла и возмужавший за один день, убил кровожадного зятя своих приемных родителей, а затем начал бороться со всеми чудовищами округи. Он уничтожил племя жестоких медведей, за исключением одной самки, которая вот-вот должна была стать матерью. «Она так жалостливо просила сохранить ей жизнь, что он пожалел ее. Если бы он этого не сделал, то в мире не было бы медведей». Затем он истребил племя змей, но опять же за исключением одной, «которая вот-вот должна была стать матерью». Далее он намеренно пошел по дороге, о которой говорилось, что она опасна.