У арабов Африки

После беседы с Шакером — визит в редакцию центрального органа партии газеты «Аль-Амаль». Нас принимает в своем кабинете один из руководителей редакции— Салахаддин Бен Хамида. Он с удовольствием вспоминает о нескольких днях, проведенных им в Москве в составе тунисской делегации, направлявшейся в Китай. «Кстати, вы не видели в Москве моего двоюродного брата? — смеется господин Бен Хамида. — Его зовут Сляма, и он учится в Московском университете». Разговор опять заходит о «тунисском» социализме. Что же это такое? «Вам еще не сказали? — усмехается господин Бен Хамида. — Это же все очень просто. У вас социализм имеет целью улучшить положение людей. Того же хотим и мы. В основе тунисской концепции социализма лежит идея всеобщего благосостояния. Мы хотим повысить жизненный уровень населения, сделать всех зажиточными. Тогда не будет различий между богачами и бедняками. Когда мы боролись за независимость, мы не думали о будущем. Но теперь мы считаем, что не можем совершить нашу революцию на основе капитализма, который к тому же унаследован нами от эпохи колониализма. Нам нужен другой путь».

Когда мы были в Тунисе, оставалось всего полтора месяца до прекращения войны в Алжире. Алжирская проблема была в центре внимания тунисской общественности. Ей посвящались статьи на первых полосах газет, уличные фотовитрины, заявления государственных деятелей. Поэтому и Абд аль-Маджид Шакер и Салахаддин Бен Хамида, естественно, в беседах с нами касались алжирской проблемы. Но наиболее полную информацию по этому кругу вопросов мы получили в редакции газеты «Аль-Муджахид» — органа Фронта национального освобождения Алжира, высшие инстанции которого в то время располагались в Тунисе.

Редакция «Аль-Муджахида» занимала небольшое скромное помещение в переулке недалеко от нашего отеля. У подъезда стояли тунисский полицейский и двое алжирцев в штатском. Когда мы подошли к дверям, алжирцы преградили нам дорогу, но, узнав, кто мы, беспрепятственно пропустили. Нас встретил занимавший тогда пост главного редактора газеты Реда Малек[2]. Он подробно рассказал нам о политической ситуации в Алжире, о трудностях вооруженной борьбы с войсками колонизаторов и террористами из ОАС, о превратностях дипломатической борьбы (в то время как раз намечались контакты, которые привели к заключению Эвианских соглашений), о стремлении алжирских руководителей решить все спорные вопросы с Францией путем переговоров. «Каждое новое испытание, каждый поворот судьбы обогащает опыт многострадального алжирского народа. Нет сомнения, что в конечном счете это положительно скажется на строительстве независимого Алжира», — сказал нам на прощание господин Малек.

Визитом в редакцию «Аль-Муджахида» наши беседы в Тунисе не закончились. В тот же день нам довелось беседовать у самого входа в отель «Мажестик» с группой совсем юных лицеистов. Они свободно говорили по-французски, некоторые щеголяли даже знанием английского языка, но на арабском литературном языке предпочитали не говорить. Дело тут не только в том, что арабы с европейцами всегда предпочитают говорить на одном из европейских языков. Дело в проблеме так называемого трехъязычия Магриба, в каждой из стран которого насе ление говорит на соответствующем разговорном диалекте (в Магрибе диалекты сильно отличаются от общеарабского литературного языка), а функции литературного языка фактически выполняет французский. После провозглашения независимости во всех странах Магриба были восстановлены попранные права арабского литературного языка, который идеологи колонизаторов считали «искусственным» и даже чуть ли не «иностранным» для жителей Магриба. Но эту проблему, как и другие, унаследованные от колониального периода, нельзя решить за короткий срок. Поэтому до сих пор большинство учащихся в Северной Африке получают образование на французском языке ввиду нехватки кадров арабских преподавателей и пособий на арабском языке. Часто арабский литературный язык преподается наряду с другими дисциплинами, которые изучаются на французском языке. Естественно, что в подобных условиях большинство представителей магрибской интеллигенции, не говоря уже об учащихся, когда речь заходит о технике, политике, культуре и прочих «высоких материях», предпочитают изъясняться по-французски.