У Бога всегда есть работа для тебя

Когда ему было 22 года, в доме раздался звонок и ему сообщили, что его мать умерла. Она разговаривала по телефону с подругой и внезапно упала замертво. Барбаре было всего 45 лет. Коронер назвал причиной смерти атипичную пневмонию. Никто не знал, что она больна. Это был кризис, который потряс их семью. Когда она умерла, на Брюса легла забота о брате, только что окончившем колледж, еще одном брате и сестре, которые еще учились в средних классах. Семья недавно продала свой дом и планировала переезжать – как раз в ту неделю, когда умерла мать. Не проходит ни дня, чтобы он с тоской не вспомнил о ней; не бывает ни одной недели, когда он не жалеет о том, что не мог еще больше помогать своим братьям и сестре в это ужасное время.

Внутри меня, внутри тебя, внутри нас всех скрывается эта сила, эта способность менять мир – или, по крайней мере, наш маленький уголок этого мира.

Его брат Гэри так и не оправился от потери и матери, и дома за одну и ту же неделю. Ему принадлежит фирма «Гэри Хеннесс Риэлторз», которая помогает людям находить дома их мечты на южном побережье. Он хочет, чтобы они нашли свое место в этом мире – то, чего он так и не нашел для самого себя. Его суперспособность – видеть красоту в каждом здании и кондоминиуме, с которыми он сталкивается по работе, и помогать создавать конкретный дом для конкретного владельца. В чем его криптонит? В чудесной женщине по имени Барбара, которая занимает так много места в его сердце, что ему трудно впустить туда кого-нибудь еще.

У всех людей есть суперспособности, даже у самых обычных из нас.

Вот так заканчивается видеофильм о спасении дома Супермена. Люди, пытающиеся спасти дом Супермена, – обычные люди вроде Кларка Кента.

– Знаете, кто спасет его? – спрашивает Брэд. – Мы. Самые обычные простые люди.

Такие люди, как он. Такие люди, как Майк. Такие люди, как мы. Фильм заканчивается показом целой вереницы обычных людей, которые заявляют: «Я – Супермен».

Мы все – Супермены.

Внутри меня, внутри тебя, внутри нас всех скрывается эта сила, эта способность менять мир – или, по крайней мере, наш маленький уголок этого мира.

Урок 24

Бог завершает наши труды

Срочный звонок поступил, когда я была в машине «Скорой помощи» и пополняла запас бинтов на полках. Возможно, сердечный приступ.

Нас вызвали в Этвотер, фермерскую общину в 15 минутах езды от города. Мы неслись на скорости 80 миль в час, с включенными мигалками и сиреной, проносясь мимо кукурузных полей и амбаров, мимо женщин, развешивавших белье, и детей, гонявшихся за колли. Все знания, которые я получила во время подготовки как санитарка «Скорой помощи», разом хлынули в мою голову, в то время как адреналин растекался по моему телу. Прочистить воздушные пути, проверить жизненно важные реакции, проверить историю сердечных заболеваний и так далее. К тому моменту, как мы добрались до места происшествия, я была готова позаботиться об этом человеке и его сердце.

Но я не была готова к тому, что им окажется маленький мальчик. Люди махали нам руками с дороги и повели нас в сад, где вокруг мальчика собралась небольшая толпа. Я протолкалась сквозь нее, и кто-то откинул одеяло. Я ожидала увидеть старика. Но первое, что я увидела, была кроссовка размером меньше, чем моя ладонь. Мальчику было лет семь. Светлые волосы, голубые джинсы. Он не дышал. Я приподняла его маленькую головку и приложила пальцы к шее; пульса не было. Я откинула ему голову, зажала нос и выдохнула воздух в его рот. Его грудь раздулась, как воздушный шарик. Другой санитар «Скорой помощи» начал сердечно-сосудистую реанимацию и громко считал вслух: «Одна тысяча один, одна тысяча два…»

Я быстро обвела взглядом сад. Под ближайшим деревом лежала веревка. Никто не знал, кто такой этот ребенок и что случилось. Мое сердце разрывал безмолвный крик: Где его родители? Как его зовут? Кто этот маленький мальчик? Мне хотелось пригладить его светлые волосы, обнять его, поговорить с ним, любовью вернуть его к жизни, но у меня не было свободной руки для ласк и свободного дыхания для слов. Откинув его голову назад, я увидела на шее красную полосу шириной в дюйм, тянувшуюся от уха до уха. Я проверила его зрачки и заглянула в самые синие глаза, какие видела за всю свою жизнь. Их цвет быстро растворялся в черноте. Его кожа была еще теплой и очень, очень нежной.

С каждым вдохом я выдыхала молитву: Боже, не дай этому маленькому мальчику умереть. Пожалуйста, пусть он живет. Если бы я только могла волей, молитвой, дыханием вернуть его к жизни!