У Черных рыцарей

- Библиотека! Немедленно сегодняшнюю почту! Сейчас же! Выступление Черчилля в Фултоне напечатано?.. Несколько номеров газеты мне в кабинет! положив трубку, он повернулся к Шульцу и Воронову. - Вы представляете, что значит такая речь? И чья? Черчилля!

- Трудно сразу что-либо сказать - мы слышали только заключительную часть, - уклонился от прямого ответа Фред. - Но из услышанного ясно: речь направлена против России.

- Вы слишком осторожны в выводах. Или не поняли, в чем дело. Фактически это провозглашение наступления на русских. Вот это событие! Поворот на сто восемьдесят градусов! - Нунке широко развел руками.

Дежурный принес пачку газет, и все с жадностью накинулись на них. В испанских было лишь сообщение о выступлении в Фултоне с довольно неопределенными комментариями. Французские газеты напечатали речь полностью на первых полосах.

- Читайте вы! - приказал Нунке Воронову, безукоризненно владеющему французским языком

Воронов с годами стал дальнозорок, но старательно скрывал этот дефект и теперь, отставив газету довольно далеко, читал внятно, отделяя слово от слова, иногда ударяясь в патетику, отдельно останавливаясь на непонятных слушателям словах, необычных оборотах. Вообще Воронов чувствовал себя в центре внимания и заметно гордился этим.

По мере чтения речи бывшего английского премьера, который хотя и был уже не у власти, но все еще играл огромную роль в политической жизни Англии, сердце Фреда, или, вернее, того, кто скрывался под этим именем, болезненно сжималось: вчерашний союзник в борьбе против фашизма, меньше чем год назад так восторженно поздравлявший Советскую Армию с победой, теперь - а ведь не истекло и года после окончания войны! - призывал сколотить англо-американский блок против Советского Союза.

Черчилль не очень-то заботился об оригинальности выдвинутой им идеи и, тем более, оригинальности формулировок и аргументов. Если несколько лет назад фюрер проповедовал, что только арийская раса способна руководить миром, то мистер Черчилль в своей речи в Фултоне доказывал, что миром надлежит руководить нациям английского языка.

- Гершафтен! Поздравляю! Поздравляю с новой эрой... Ну, что вы теперь скажете? - Начальник школы сиял.

- Вы правы, это в самом деле новая эра в международной жизни, резюмировал Шульц.

- Работки нам теперь прибавится, Дай боже! одобрил Воронов.

- О, наша роль теперь чуть ли не самая главная! поддержал его Нунке. Жаль, что здесь нет сейчас Думбрайта!

- Он ведь в Нью-Йорке и привезет оттуда последние новости.

- Да, новостей на сей раз будет много, - задумчиво проговорил Нунке, мысленно прикидывая, как новый курс отразится на делах школы.

Однако новости стали поступать раньше, чем Думбрайт вернулся из Нью-Йорка

Первой ласточкой была шифрованная телеграмма, в которой босс приказывал слушателей всех отделов школы, кроме русского, немедленно направить по указанным адресам, преимущественно в Баварию и Западный Берлин. Не успели справиться с этим заданием, как из лагерей для перемещенных лиц стали прибывать новые кандидаты в "рыцари". К удивлению Нунке, здесь были не только русские, украинцы и белорусы, которых он именовал одним словом славяне, но и туркмены, узбеки, таджики, армяне, даже абхазцы и киргизы.

- Что я буду с ними делать? Где возьму воспитателей? - сетовал начальник школы, размещая новых воспитанников.

Все стало на свои места, когда через несколько дней вернулся веселый и возбужденный, чтобы не сказать счатливый, Думбрайт.

- Мы будем готовить агентов для всех республик России. Не станем же мы засылать украинца или белоруса в грузинский аул. В нашей школе должны быть представлены все национальности Советского Союза!

Изменился не только состав слушателей школы, но и утвержденная ранее программа и самый метод обучения.

В боксах поставили телевизоры. В точно указанное время каждый обитатель бокса должен был прослушать лекцию одного из двух профессоров, привезенных Думбрайтом из Нью-Йорка, по так называемой "духовной подготовке". Каждая лекция продолжалась не менее двух часов.

Профессора учили слушателей, как в разговорах с советскими людьми пропагандировать прагматизм, неопозитивизм и особенно неофрейдизм плюс всяческие новоиспеченные "измы", которые вырастали, как грибы, на почве послевоенного неверия в лучшее будущее.

Излагались новые философские теории, естественно, весьма схематично. Но от слушателей требовали, чтобы на следующий день они точно, без каких-либо конспектов, изложили преподавателям прослушанное. Главный же смысл заключался даже не в освоении материала, а в умении дискутировать по поводу прослушанного. Каждую неделю кандидат в "рыцари" встречался с лектором как оппонент известных положений. Ведь агенту или резиденту приходилось теперь не только готовиться к сбору агентурных данных или диверсиям, но и вооружаться идеологически, чтобы стать пропагандистом враждебных Советскому Союзу идей. Диспуты с лекторами были своеобразной тренировкой перед предстоящими спорами с советскими людьми.