У Черных рыцарей

К большому удивлению обеих женщин, атаман лишь миролюбиво кивнул, указывая, куда поставить принесенное. По всему было видно, что они с Фредом поладили и выкурили не одну трубку. Деньги, оставленные Агнессой на полу, тоже исчезли.

- Угощайтесь, сеньор, и ты, Мария, - со спокойным достоинством сказал хозяин и, разломив лепешку, протянул гостям, а сам принялся нарезать сыр и мясо.

Ни Фреду, ни Агнессе есть не хотелось, но они понимали, что их отказ обидит атамана, и сделали вид, что в самом деле проголодались. Но аппетит пришел во время еды. Вскоре гостям все нравилось. Агнесса не могла нахвалиться сыром, душистым и мягким, как масло. Фред с удовольствием обгладывал рыбьи косточки, отложив в сторону спинку - два аппетитных длинных ломтика, снятых с хребта. Рыба очень напоминала тарань, которую так любил отец, и эти воспоминания заставили Григория улыбнуться. Петро, угощая гостей, сам ел мало - ему хотелось затянуть этот импровизированный обед до тех пор, пока не соберется табор, чтобы молодежь увидела гостей старого атамана, чтобы на них поглядела и себя показала. Подсознательно он связывал сегодняшнее появление Марии с теми далекими днями, когда каждый приезд гостей сопровождался буйной гульбой всего табора - большого, богатого, дружного.

- Вот увидишь, сеньор, какие у нас певцы и танцоры! - старый цыган уговаривал Фреда задержаться у них, сам уверовав в то, что сегодняшний вечер может стать переломным, что искра веселья способна зажечь былым огнем души усталых и изверившихся цыган.

- Был бы я таким свободным человеком, как ты, атаман, с удовольствием остался бы. Но к сожалению... - Фред посмотрел на часы, - мы не закончили всех дел в городе. Спасибо за все - за гостеприимство, за ласку, за добрую беседу.

Фред хотел подняться, но атаман остановил его.

- Погоди! Налей еще по кубку! Чтобы дорога не пылила, как говорят у нас. За тебя, сеньор, пришелся ты мне по душе... И за тебя, Мария! Утешила мое сердце тем, что не забыла. За деньги, которые дала, от всего табора спасибо. Трудно живут сейчас люди, а цыгане и подавно. Только и сильны единством. Цыган цыгана всегда найдет и из беды выручит. Я тут дал сеньору адрес. Человек один верный есть у меня в Фигерасе. Если надо будет в чем помочь, к нему обратишься. Скажешь - от Петра, сына Хосе и Терезы, он для меня все сделает. И помни, сеньор, в жизни все бывает...

- Запомню... - Фред крепко пожал руку атаману, вложив в это пожатие всю силу признательности. Иметь своего человека в Фигерасе! Это было то, о чем он так долго мечтал, что могло пригодиться каждую минуту.

На обратном пути из табора в Фигерас клочок бумаги с адресом, засунутый в карман, казался маленьким аккумулятором, излучающим живое тепло, и Фред не сразу заметил, что плечи Агнессы слегка вздрагивают.

- Вам нехорошо? Может, остановить машину? Я никогда не видал вас такой бледной!

- Я немного замерзла, совсем немножечко... Это, верно, оттого, что я сегодня очень переволновалась. Вы даже не представляете как! Подумайте, решившись урегулировать дела с банком, я словно шагнула в будущее. А в таборе... это был шаг в далекое прошлое... Я ни минуты не жила сегодняшним днем, он словно совсем выпал из жизни и все происходило как во сне. И себе самой я тоже кажусь тенью из этого сна... Все это, должно быть, из-за гаданий Аделы.

- Гаданий? Что же она вам нагадала?

- Наоборот, она учила гадать меня! Поглядите, теперь я настоящая цыганка! Вот волшебное зелье, а сейчас я вам скажу заклинание:

"Недуг насланный, напущенный, наговоренный, навороженный, недуг ветряной, водяной, земляной, огневой..."

Агнесса выговаривала слова так же торжественно, как и Адела, сурово сведя брови на переносье, но вдруг не выдержала и рассмеялась:

- Бедная Адела! Она так старательно отбирала зелье и так искренне верит, что я стану купать Иренэ в настое из этих трав...

Молодая женщина высунула из машины руку с развязанным узелком, и встречный ветер слизал с тряпицы сухие былинки и корешки, а потом подхватил и самый лоскуток.

- Лети за семью ветрами! - прошептала Агнесса.

"Словно шелуха, что отлетает, оставляя здоровое зернышко... - подумал Григорий. - Сегодня ты и Нунке пустила за семью ветрами..."

БУРЯ В ТЕРРАРИУМЕ

- Герр Шульц! Зовите Воронова и немедленно ко мне! - голос Нунке звучал взволнованно и почему-то торжественно.

Позвонив генералу, Фред поспешил в кабинет шефа. Тот склонился к радиоприемнику, напряженно вслушиваясь в текст передачи.

- Садитесь и слушайте! Только молча!

- Кто говорит? - шепотом спросил Воронов у Шульца, услышав немецкую речь. Фред лишь пожал плечами, потому что и сам не разобрал, в чем дело.

- Читают речь Черчилля, произнесенную в Америке в присутствии Трумена, - коротко пояснил Нунке и повернул ручку приемника, чтобы усилить звук.

Передача продолжалась недолго. Очевидно, Нунке включил приемник случайно, когда передача уже началась.

Выругавшись вполголоса, шеф бросился к телефону.