У Черных рыцарей

Его план раскрытия подпольной радиостанции Думбрайт и Нунке одобрили и немедленно принялись осуществлять.

Метод исключения, предложенный Вайсом, заключался в том, что каждому учителю, инструктору, воспитателю различными способами подсовывали "новую секретную, самую достоверную" информацию.

Шульца проверяли трижды. В первый раэ - поручили сопровождать на аэродром какого-то особо засекреченного агента, тот должен был лететь в Мюнхен, оттуда в Москву с важным заданием. Затем вместе со специалистом-инструктором по диверсиям на железных дорогах Шульц разрабатывал план взрыва моста через Днепр в районе Крюкова. Наконец, в третий раз он сопровождал до самой французской границы группу, состоявшую из трех человек. На лицах у них были маски, между собой они почти не разговаривали, только у одного "вырвалась" неосторожная фраза он-де боится поездки в Москву. Спутник, сидевший рядом с "болтуном", так саданул его локтем под ребро, что тот застонал.

Примерно такими же методами проверяли всех сотрудников школы, всех воспитанников классов "А" и "Р".

Пеленгаторы в эти дни работали круглые сутки. По распоряжению Думбрайта их установили столько, что малейший радиосигнал в квадрате школы был бы пойман.

Но таинственная радиостанция молчала.

Через несколько дней после того, как сгорела таверна, Нунке принес боссу материалы окончательного расследования причин пожара. Накануне вечером он докладывал о найденных обгорелых трупах: один, без ноги, безусловно хозяина таверны, второй, с проломленным черепом - Протопопова, третий, женский жены хозяина. Труп Середы нашли возле склада с горючим, а девочка и слуга остались живы. На следующий день, закончив расчистку, нашли пятый труп, обгоревший до неузнаваемости, но, как утверждали эксперты, - мужской.

Думбрайт внимательно выслушал сообщение, насупился и нервно зашагал по кабинету.

- Вас взволновала эта новость?

- Да.

- А меня обрадовала. Ведь именно в таверне мог под видом туриста поселиться радист. Теперь понятно, почему вдруг умолк передатчик.

- Но радисту кто-то давал сведения о школе. И, возможно, не раз.

- Я думал об этом, и поверьте мне, - в голосе Нунке звучало искреннее убеждение, - у нас не будет более удобного времени, нежели теперь, для отправки всей агентуры.

- Почему вы так думаете?

- Допустим самое худшее: в нашей школе скрывается вражеский агент, передававший радисту в таверну информацию. Радист погиб. Агент без связи. Он не может сообщить об отправке агентуры. Вывод: к отправке надо приступить немедленно... Возможно, среди тех, кто будет отправлен, окажется и проблематичный агент. Он может провалить группу из трех человек, в которую попадет сам. Остальные группы уцелеют. Ведь никто не знает места их назначения.

Начальник школы говорил долго и обстоятельно.

Думбрайта его соображения убедили.

- Только вот что, мистер Нунке! Сделаем так: всем, кто будет отправлен, каждому персонально, под большим секретом, сообщите, что вылет откладывается на неопределенное время. Возможно, на очень длительное... А тем временем все должно быть подготовлено: оружие, радиоаппаратура, деньги, снаряжение. Вы ведь сами знаете, что нужно.

- Все давно готово!

- Тем лучше! Беру на себя транспортировку. Будем отправлять группами по три человека, но так, чтобы в аэропортах во время пересадок они не встречались. Дату отправки сам назначу позже. Резидентов отправлять по одному.

- Имейте в виду, надо отправить двадцать четыре человека! Успеем за ночь?

- За одну ночь можно усадить в самолеты и перебросить с одного конца Европы на другой целую дивизию.

- А как с пеленгаторами?

- Сократить наполовину, но пусть работают круглые сутки. Только отправив последнюю группу, снимем усиленное наблюдение за эфиром.

Шульц и Домантович встречались по служебным делам каждый день, даже по нескольку раз в день. Нунке нравилось сталкивать их. Они оба вели себя, как петухи... Не было случая, чтобы Домантович поддержал предложение Шульца, и наоборот. Как воспитателям русского отделения, им полагалось вместе с будущими резидентами или агентами разрабатывать план операций. Но обычно они к соглашению не приходили, и тогда Нунке выступал арбитром. Шеф потирал руки от удовольствия: он воочию убеждался, что Домантович не хуже Шульца разбирается в делах и может успешно конкурировать с ним в знании жизни современной России. А то, что воспитатель и его заместитель враждуют между собой, никогда не навещают друг друга в свободные часы, - это только к лучшему: можно не волноваться - ошибка одного не останется не замеченной другим.

Служебные обязанности зачастую вынуждали Шульца и Домантовича оставаться с глазу на глаз. Приходилось уточнять детали операций, утверждать модели одежды для тех, кто должен был в это время отправляться в тот или иной район России.