У Черных рыцарей

- Готовься! Через две-три недели полетим мы с тобой в Киев, там, брат, заживем! Полетим одновременно и только вдвоем! Что ты скажешь на это?

Середа понурился и после долгой паузы, скорее про себя, чем обращаясь к воспитателю, буркнул.

- Киев... Андрей Первозванный... Там его церковь... - и, повернувшись к Домантовичу, сказал с неожиданной тоской в голосе. - А моего отца мама называла Андрейкой, говорила мне: вырастешь, в Киев во что бы то ни стало поезжай, в церкви святого Андрея Первозванного помолись. Отец тебя очень любил, и его святой заступится за тебя.

- Вот и побываешь в Киеве, помолишься!

- Вранье! Нет Василия Середы! Отец Кирилл, будь он проклят, все отобрал, а вы здесь и фамилию. Нет Середы! Есть Василии Малыш. Все вранье! Середа с такой силой ударил кулаком по столу, что тот задрожал - Андрей святой не замолит моих грехов! Ты видишь эти руки! Видишь? А я смотреть не могу. На них кровь! Своих людей кровь! Я палач!

Это была истерика, тем более неожиданная, что произошла она с "Малышом", вымахавшим чуть ли не под потолок и славившимся своей силой.

Середа грудью упал на стол и разрыдался.

Домантович молча сидел рядом, не сводя глаз с великана. В припадке бешенства тот мог сорвать зло и на нем.

Прошло минут десять.

Обессиленный и осунувшийся, с отяжелевшими руками, Середа медленно выпрямился.

- Испугались? Ничего, бывает... А вашим начальникам скажите: Середа в Киев не поедет. И ни в какой другой город тоже не поедет. Там его шлепнут, а он жить хочет... Здесь, у вас, все, что хотите, стану делать. Мне все равно не найти покоя на этом свете. Но в Россию не поеду! Лучше здесь пулю пустите. Так вот и передайте. А сейчас уйдите, прошу вас! Я полежу немного...

Нунке был поражен, узнав о происшедшем. Захватив личное дело "Малыша", он направился к боссу.

Тот, выслушав информацию, молча взял из рук начальника школы папку с делом и начал небрежно листать его немногочисленные странички. Дойдя до записанного Шульцем откровенного разговора в лагере под Мюнхеном, босс стал читать медленнее.

- Прикажите привести Протопопова!

- Отца Полиевкта? - деловито поправил Нунке.

- Выполняйте приказ!

В человеке, который вскоре вошел в кабинет, трудно было узнать Протопопова. Его приземистая фигура стала значительно тоньше, отчего он казался выше. Брови над выпуклым лбом, правда, не без помощи местного косметолога, выгнулись высокой дугой, разрез глаз стал иным. Длинные волосы на затылке и висках вились.

- Звали, господин начальник?

- Объясните ему, что произошло! - приказал Думбрайт начальнику школы.

Нунке подробно рассказал об истерике "Малыша".

- Что это, по-вашему? - спросил босс Протопопова.

- Последствия моего воспитания в прошлом. Обычная истерика покаяния, на том и держится секта пятидесятников. Это как наркотик, без которого, раз к нему привыкнув, уже нельзя обойтись.

- Меня интересуют не причины истерики, а последствия, к которым все это может привести если его страх перед поездкой действительно вызван раскаянием.

- Господин начальник! Устройте мне встречу с "Малышом"! Только не в школе. И чтобы он был немного пьян. Я приведу его к вам смирным ягненком.

- Согласен. Нунке, действуйте!

Тон, которым был отдан этот приказ, да еще в присутствии Протопопова, болезненно резанул слух начальника школы. Но он сдержал готовое вспыхнуть раздражение и молча вышел.

После памятного для обоих разговора о таинственной радиостанции между Думбрайтом и Нунке установились сугубо официальные отношения, которые - и оба это отлично знали! - могли закончиться лишь поражением одного из них. Но служебной субординации все же приходилось придерживаться.

Домантович ждал начальника школы в его кабинете.

- Разработайте план встречи "Малыша" с Протопоповым, ведь вы знакомы с ним еще со времени пребывания в лагере под Мюнхеном. Они когда-то были друзьями...

- Насколько мне помнится, недолго... А последнее время их взаимоотношения вылились в открытый конфликт.

- Возможно, нам это только поможет... Надо, чтобы "Малыш" немного выпил. Но немного. В помощь мы дадим кого-нибудь из штата "оселков". Пожалуй, Мэри. Она полька по происхождению, но вашим языком владеет, правда, разговаривает с акцентом. Вы встретитесь в таверне, где когда-то провели вечер с Нонной. Познакомьте Мэри с "Малышом", дайте ей возможность растрогать его или наоборот - рассердить. Его надо вывести из равновесия. Вот тогда-то и подсядет к вам Протопопов. Когда между ними завяжется беседа, как у вас говорят - "искренняя и задушевная", оставьте их одних. Но будьте рядом. Все.

- Герр Нунке, да ведь вы сами уже разработали весь план! Мне остается лишь проследить за его выполнением.

Нунке самодовольно улыбнулся:

- Тем лучше. Итак, условились: завтра выведите этого увальня развлечься.

Приветливый хозяин таверны сердечно принял двух неожиданных гостей и, как было заранее условлено, провел в знакомый уже Домантовичу уголок, где тот когда-то "гулял" с Нонной. Но ширму не задвинул.

- Сегодня в таверне посторонних нет, а без ширмы - свободнее, - пояснил хозяин. - Что будем пить-кушать?