У Черных рыцарей

А время торопило. В Берлине не хотели, не могли больше ждать. Тогда Альфред Бенсберг решил ускорить ход событий. Он установил наблюдение за особняком молодой женщины и однажды, когда капитан пришел к ней, полчаса прождав на крыльце, тоже позвонил. Раз, другой, третий... Наконец горничная открыла дверь и, получив от позднего посетителя достаточно крупную купюру, не очень уверенно пригласила его в гостиную.

- Подождите, Елена Дмитриевна сейчас занята.

Альфреду пришлось ждать довольно долго. Он уже начал нервничать, предчувствуя, что и на сей раз ему не удастся познакомиться с капитаном: в гостиную доносились отголоски довольно бурного объяснения. Слов нельзя было разобрать, но беседа велась на верхних регистрах, как говорят музыканты.

- Я полрюмочки, - прервал рассказ Воронов, что-то в горле пересохло.

Он наскоро выпил и продолжал:

- Но все на свете кончается, даже бурные ссоры. И, наконец, Елена Дмитриевна вошла в гостиную. Но в каком виде! Бледная, с опухшими от слез глазами. Как всегда в таких случаях, влюбленный спросил о здоровье, молодая женщина сослалась на головную боль. Разговор не клеился. А закончилось все тем, что Елена Дмитриевна не выдержала и разрыдалась.

- Вы теперь мой единственный друг, - с тоской вырвалось у нее.

Слово за слово, она поведала ему свое горе: за первого мужа ее выдали насильно, она не была счастлива, и в браке единственным ее утешением была догадка о нежной, почтительной любви помощника мужа по службе. Она отвечала ему ровной благодарной приязнью. Но оставшись одинокой, полюбила Сергея Викторовича. Они обручились. Впервые Елена Дмитриевна узнала, что такое любовь и счастье. Но сегодня утренняя почта принесла анонимное письмо. Выяснилось - Сергей Викторович женат, у него двое детей. Она вначале сама не поверила, вызвала Сергея с работы. Он пришел прямо из штаба. Прочитав письмо, очень разволновался, просил прошения, уверял, что давно не живет с женой и, лишь жалея детей, не выхлопотал официального развода. Понятно, Елена Дмитриевна выгнала капитана. Он ушел так поспешно, что даже портфель забыл.

Упоминание о портфеле пронзило Бенсберга, словно электрическим током. Он уже видел его: элегантный, кожаный, с блестящими застежками, с сафьяновым нутром, что таит в себе - нет, не тайну, которой надо овладеть, на это нечего даже надеяться, а хоть частичку этой тайны, намек на нее, какой-нибудь компрометирующий документ, который можно будет использовать для шантажа.

Альфред старался вызвать чувство обиды у оскорбленной женщины, пробудить в ее душе жажду мести.

- Это непорядочность, которую нельзя простить. Потому и развелось так много мерзости вокруг, что все мирятся с ней. Раньше человека, нарушившего правила чести, вызывали на дуэль. Теперь с ним в лучшем случае не здороваются, - возмущался купчик. И вы простите вашего капитана, стоит ему сегодня или завтра зайти за портфелем. Сердце любящей женщины не камень.

- Никогда, ни за что на свете не прощу! Прикажу вообще не пускать!

- Но ведь ему нужен портфель. Возможно, в нем служебные материалы. Я уверен - капитан еще сегодня опомнится и прибежит за ним.

- Да, да, непременно прибежит. Чтобы выкроить время для свиданья со мной, он часто берет с собой какие-то документы и работает дома. Это запрещено, но так он поступает ради меня, чтобы мы чаще могли видеться. Боже мой, умоляю вас, не оставляйте меня одну! Я не могу, я не хочу с ним встречаться!

- Самое простое - это сейчас же отослать портфель... Ваша горничная еще не спит?

- Я ее кликну.

- Погодите... Удобно ли поручать это прислуге?.. Они народ любопытный, бесцеремонный, а в портфеле, кроме документов, могут оказаться и личные письма. Ваши, к примеру. От жены. Еще от какойлибо женщины, которую он тоже обманул. Из-за чрезмерного любопытства полуграмотной горняшки, которая толком и не разберется в прочитанном, станут трепать ваше имя в лакейских, кухнях и передних. Я советовал бы вам проверить содержимое портфеля.

Это почти точный диалог между Еленой Дмитриевной и псевдокупцом. Как видите, намекая на письма от возможных соперниц, он метил в самое больное место любящей женщины.

Затем события разворачивались так. Елена Дмитриевна вскочила и выбежала из комнаты. Через минуту она вернулась с портфелем в руках и лихорадочно принялась в нем рыться. Но руки плохо слушались ее, глаза ничего не видели. Не в силах побороть волнение и стыд от того, что она, как воровка, копается в чужих вещах, молодая женщина с отвращением швырнула злополучный портфель на диван.

- Нет, не могу! - простонала она. - Я веду себя, как горничная, о которой вы только что говорили. Лучше уже передать портфель из рук в руки.

- Я не хочу быть навязчивым.. Но если вы доверяете мне эту неприятную миссию, - робко, заикаясь, пробормотал влюбленный купчик, - то я... почту это за честь и доказательство вашей приязни... вы ведь знаете, ради вас я готов на значительно большее...

- Я буду вам бесконечно благодарна! - искренне вырвалось у Елены Дмитриевны.