У каждого свой путь в Харад

Гильда кивнула. Она шла впереди, и Гали видела, как вьются выбившиеся из-под чепца на затылке волосы. Подрагивали при каждом шаге похожие на крылья бабочки рюши, вшитые в швы на плече. Ей вдруг стало невыносимо жалко эту простодушную, открытую девушку, такую спокойную в своем неведении. Грядет война, а в ней первыми сгорают именно наивные и чистые и те, у кого есть крылья.

На последней ступеньке Гали внезапно удержала ее за руку.

– Что? Вам плохо? – Гильда развернулась и встревоженно заглянула в лицо спутницы.

Из глаз Гали на нее глядела тоска. Она вдруг притянула к себе служанку и зашептала:

– Послушайте меня: уезжайте отсюда. Не оставайтесь здесь. Здесь очень скоро будет небезопасно. Понимаете?

Гильда отшатнулась, испуганно заморгав.

«Да никак у нее горячка! Неужели из настоя сила ушла? А вроде неплохо помог поначалу».

А девушка продолжала сильно сжимать ее руку:

– В горы – в Харад! А еще лучше на Кряж. – Она закусила губу, поняв наконец, что означает ошарашенное выражение лица служанки. Ее просто принимали за умалишенную. – Я знаю, как дико это звучит. Но просто поверьте мне – то, что сделало со мной вот это, – она указала на свои плечи, – очень скоро доберется сюда.

– Рысь? – Гильда хлопала ресницами, пытаясь понять все, что ей пришлось услышать.

– Какая рысь? – переспросила Гали, на секунду удивившись. Потом она вспомнила свою нехитрую ложь. – Да нет, какая там рысь! Вы мои раны видели – не медведь и не рысь. Я знаю, что вы это уже давно поняли. Уходить отсюда надо. И как можно скорей. – Гали спустилась наконец с последней ступеньки. – Я благодарю вас за все. Храни вас Всевышний.

Она вышла на улицу, оставив ошарашенную Гильду в одиночестве в столовой. С секунду служанка стояла не шевелясь. Она замешкалась и словно забыла, что делать дальше. Потом ойкнула и всплеснула руками:

– Что же это я! – Гильда кинулась к своему столу.

Достала невысокую плетеную корзинку, одну из тех, что на досуге мастерил младший Крайтов сын. Еще летом у нее отломалась ручка с кусочком боковой стенки, и эта вещь пылилась на полке за ненадобностью. Как получилось, что Гильда вспомнила сейчас о ней, девушка не знала. В корзинке быстро оказался приготовленный для княжны завтрак. Она подумала и добавила туда несколько булок хлеба и кружок сыра.

Она хотела сунуть к припасам большую жестяную фляжку, которую вчера еще, пока не видел Крайт, до четверти заполнила самогоном. Для обеззараживания ран. Гильда точно помнила, что перед тем как подняться будить княжну, оставила фляжку прямо посередине стола, рядом с тарелкой, в которой был приготовленный завтрак. И сделала она так именно потому, что боялась забыть положить ее к собираемым вещам.

Но сейчас фляжка куда-то запропастилась.

«Как после этого в домовых не поверить? – думала служанка, передвигая с места на место все свои банки-склянки. – Ну не вижу я ее, и все тут!»

За окном фыркнула лошадь, а потом послышался низкий лай одного из сидящих на привязи псов. Продолжать поиски времени не было, и девушка махнула рукой на отсутствие фляжки. Схватив корзину в охапку, Гильда выбежала наружу.

Из-за всех этих хлопот она не заметила стоявшего на верхнем пролете лестницы Груця. Парень стоял, привалившись спиной к стене, и вертел в руках излюбленную трубку. Было видно, что стоит он так уже довольно давно. Взгляд его был холоден. Не дожидаясь возвращения Гильды, Груць развернулся и быстрым шагом пошел по коридору в обратную сторону.

– Ну, до свиданья! – Гильда передала корзину Дагиру. – Хорошей дороги вам!

Гали ничего не ответила. Она старалась не встречаться со служанкой взглядом.

А Дагир улыбнулся:

– И тебе счастья, птица. Про крылья не забывай.

Гильда отправилась открывать ворота. Харадец распахнул дверцу кареты и уложил корзину на сиденье. Потом мужчина вежливо склонил голову и подал княжне руку, помогая взойти по ступенькам экипажа.

Миллек уже сидел на своем месте, укутавшись с ног до головы в толстенный тулуп. На голову был намотан кушак, а руки спрятались в вязаных перчатках. Дагир сел с ним рядом, ожидая, когда они тронутся в путь. С его места не было видно, отчего возникла заминка.

Ворота не были закрыты на замок, но почему-то никак не поддавались. Гильда толкнула их один раз, второй, третий… Навалившись на створку изо всех сил, девушка услышала скребущий звук, и ворота наконец начали открываться.

«А это еще что? – Когда карета выехала, Гильда вышла за ней следом. За воротами лежал небольшой камень. Тот самый, которым подпирали ворота на случай, когда хотели видеть их распахнутыми настежь. – Как странно. Щеколда отодвинута, замок не защелкнут. Я сначала подумала, Крайт совсем с ума спятил – пошел провожать кого, да так усиленно кланялся и лебезил, что закрыться забыл. А теперь этот камень злосчастный… Если кто сам посреди ночи уезжал, почему собаки шум не подняли? Как они его вообще выпустили и не загрызли? Утро сегодня – ну просто ужас какое странное!»