У каждой лжи две правды

– Мне кажется… – Стефа переняла светский тон собеседника. А ведь так обычно поступает Янек. Зеркалит отношение другого. Кого-то это злит, кого-то восхищает, но развязывает язык в любом случае. При мысли о маге шум в голове немного утих, и думать стало легче. – Вы с пани Боженой не очень ладите.

– Терпеть друг друга не можем, – честно ответили ей.

– Но почему? Вроде, вы родные люди!

– Но не по крови, и это не тайна, дорогая Стефания. С моей стороны к кузине нет ни ненависти, ни злобы, которые она щедро изливает на меня. А с её… Она считает, что я посягаю на её наследство от тётушки! Это же несусветная глупость даже для её головы.

Они медленно шли по прямым аллеям мимо самшитовых зарослей. Вдали показалась беседка, в которой Стефа пряталась в тот злополучный день. Розовые кусты разрослись и цвели буйным цветом.

Это всё из-за её магии? Да быть такого не может!

– А вы не посягаете?

Садовник с помощником сражались с толстыми плетями роз, стараясь придать им нужную форму, но в этой битве выигрывал куст.

– Воля тётушки – закон. Я только могу смириться с ней. О, не переживайте, моя милая, я и так достаточно обеспечен!

А дальше Стефе оставалось лишь поддакивать, потому что говорил Марек. И много. И о себе.

…Как прекрасно будет, если вы согласитесь принять моё предложение. Вы необыкновенная, как брильянт без оправы. И вам, несомненно, требуется оправа, моя дорогая…

…Вы развеяли скуку, принесли в мой мир луч солнца и тепла. Разве может кто-нибудь сравниться с вами…

…О, моя магия… Я не сильно силён. И в ней слишком много ограничений. Я не люблю ни говорить о ней, ни использовать силу. Моя тётушка считала, что мне даже не стоит учиться в классической школе, индивидуальный подход…

…Как только мы разберёмся с вашими проблемами, я увезу вас отсюда. Хотите в столицу? Или на край света? Знаете, ведь есть ещё столько мест, где не ступала нога белого человека. Или же в Каледонии, я слышал, есть места, где золотой песок прямо под ногами. Можно разбогатеть за время одной прогулки…

…Наследство? Моё от меня никогда не убежит…

Глава 21. В которой рассказывается о жертвах во имя науки и любви

Стефа мило улыбалась, но сразу же после третьего круга по парку решила сбежать. Под благовидным предлогом нанесения светских визитов.

А к кому идти-то?

И Стефания поняла, что за всё время, которое жила в Гдыньске, она так ни с кем и не завела близких отношений. Всё думала, что она тут временно, что вот-вот, и уедет…

Знакомиться с кем-то, понимать кого-то, интересоваться – это напрасная трата сил и времени.

Скучные они тут. Ограниченные. Закостеневшие в условностях.

Или же дело в том, что пани Заремская не дала себе труда увидеть в них что-то положительное, интересное, выделяющее их… Ведь, если вспомнить, то пани Востреножская приглашала её на выставку орхидей, а пани Кулебякина всё время приставала к ней пообсуждать вышивку. Да даже пани Альжбета старалась быть с ней милой и любезной. Так, как она понимала любезность, конечно…

Её приглашали, ею интересовались, но… Стефа жила не здесь, мыслями она была уже на другом континенте, в учебниках, в практике магии…

И со временем она из желанной и интересной гостьи превратилась в замкнутую чудачку, немного не от мира сего. Благосклонность стала высокомерием, а желание помочь – брезгливостью.

И что теперь делать, если жить в Гдыньске всё-таки придётся? Как менять сложившееся мнение о себе?

С чего начинать?

Ну, хотя бы с самого безболезненного.

Дверь открыла служанка в форменном платье с белоснежным передником в рюшах.

– Ядвига?

Горничная ойкнула, сложила ладошки лодочкой и умоляюще протараторила.

– Только пани Божене не говорите, что меня тут видели. Я тута ненадолго совсем! Подружку подменяю. А работу-то в приличном доме так сложно найти. Вот богами клянусь, не повторится это более. Ни-ни-ни!

Стефа улыбнулась одними губами:

– Не волнуйся, не выдам я твоей маленькой тайны.

– Ой как хорошо! А вы к кому? К профессору, что ли? Или к тому симпатичному паничу, что с вас глаз не сводит? Так его-то и дома нет.

– Я бы хотела увидеть пани Амалию.

– Проходите, – Ядзя вдруг вспомнила, что прислуге так вести себя с гостями не следует. Она нацепила серьёзное выражение лица и пригласила Стефу в дом, но потом опять начала тарахтеть:

– Пани Амалия сейчас в гостиной. Но жуть как не любит, чтобы ей мешали. Вот что пани Божена строгая, так и то так не орёт. А пани профессорша – чуть что не так, так сразу же выговор. Каждую мелочь подмечает, присесть дух перевести и то не выходит. За всеми следит! Ни на шаг в сторонку не отойти – ругается сразу.

Амалия сидела за огромным столом, загромождённым стопками исписанной бумаги, магографиями, свитками с иероглифами под лёгким сиянием консервирующих заклинаний. Женщина держала в руках лупу и в свете яркой лампы рассматривала очередной папирус.

На подоконнике стояла клетка с канарейкой. Желтопёрая птица смотрела на гостью оценивающе и даже с какой-то издёвкой.

– Пани… – пробормотала служанка, немного побледнев.