У Лаки

Они бы вошли в дом и легли в постель. Можно не заниматься любовью, это не имело значения. Просто снова лежать рядом с Валией было уже достаточно. Но на дорожке к дому, засмотревшись на ее входную дверь, Лаки наступил в свежее собачье дерьмо. Горькая вонь, казалось, дошла до самого сердца. Щеки Валии тряслись от смеха, она сняла шляпу, показав, что лечение не затронуло волосы, и смотрела, как он пытается отскрести ботинок о край сточной канавы.

– Нет, ну ты только подумай! – смущенно пробормотал Лаки.

– Приходи завтра, – сквозь смех сказала Валия. – Если мне будет получше, мы пообедаем.

– Сходим в твой любимый ресторан.

– Если у меня будет аппетит. Он иногда пропадает.

На следующий день он постучал в дверь дома Валии, и они долго стояли на пороге, красиво одетые, глядя друг на друга. Обед был необычным. Они ходили по любимым ресторанам, из одного в другой, заказывая легкие закуски. Сначала выбирала Валия – бистро, где подавали морепродукты. Потом в таверну, которую нашел Лаки в прошлом году. Недоеденное забирали с собой. В конце Лаки сварил им кофе у Валии дома. Они избегали разговора про Ахилла. Бывшего мужа, Роберта, упоминали косвенно: от прежнего брака у него было трое детей, которые воспитывались вместе с Софией в этом доме и у их матери, в Голубых горах. Там дом был больше, у каждого была своя комната. Лаки впервые услышал имена пасынков. Он и раньше представлял себе их семью как порядочного мужа, невероятную жену и по большей части милых детей. Ничто из рассказанного Валией не нарушало этой картины. Но Лаки не хотел слушать про прошлое. Они не наверстывали упущенное. Они на всех парах мчались к счастью и смерти. И было слишком много прошлого.

Валия заговорила о пожаре в «Ахиллионе» – она показала своей дочери Софии письмо от Иэна Асквита.

– Она должна знать, что случилось с ее тетей, – сказала Валия.

Лаки оставил тему висеть в воздухе. Валия не возражала.

Тем днем, уже у дверей, она спросила:

– Почему ты не женился второй раз? Ты кого-то нашел?

– Нет, – покачал головой Лаки. – Я больше никого не любил.

– Как такое возможно?

Лаки не ответил. У него не было ответа на этот вопрос. Он лишь снова покачал головой. Но если он тут, в доме Валии, разве он потерпел неудачу в любви?

На следующий день Лаки позвонил и спросил, считает ли она хорошей идеей снова увидеться?

– Думаю, да, – ответила Валия. – Пожалуй, это лучшая идея, которую я слышала за последние годы.

– Правда? Я должен был уезжать в пятницу, но я отменю отпуск.

– Не отменяй. Ты уедешь всего на десять дней, я буду здесь, когда ты вернешься. Вчера я сказала приходящей медсестре, что ты уже запланировал отпуск. Я не собираюсь умирать в следующем месяце. Эта сестра много видела больных раком поджелудочной, она говорит, я справляюсь лучше большинства. Думаю, что доживу до следующего года.

Шесть дней спустя Лаки вернулся из-за моря, сократив поездку. Он думал о Валии больше, чем когда-либо в жизни. Поэтому он не мог получить полного удовольствия от второго визита в Грецию. Хорошая еда казалась бесполезной тратой времени. Когда Лаки открывал окно своего номера на Итаке и видел гавань, гладкую, как выглаженная простыня, маленькие домики Вати, похожие на венецианские игрушки, он все еще жалел, что приехал сюда. Когда закрывал комнату, чтобы вздремнуть днем, понимал, что ему кого-то не хватает, что он совершил ошибку и должен немедленно вернуться в Австралию.

В Сиднее Лаки обнаружил, что состояние Валии ухудшилось, и София переехала в дом, заботиться о матери. Лаки хотел видеть Валию каждый день, он надеялся продолжить то, что они начали.

– Давай пока ничего не планировать, – сказала Валия. – Я позвоню тебе через пару дней, и ты придешь меня навестить.

Валия действительно позвонила и пригласила Лаки прийти. В тот день она выглядела сильно изможденной, словно не ела все то время, что они не виделись. Ее оливковая кожа пожелтела, а губы побледнели. Они сидели на диване, смотрели «Колесо фортуны» и выпуски новостей, переключая каналы во время рекламы. Валии было трудно говорить. Слизь, казалась, запекалась у нее в горле. Она сплевывала в ведерко у ног. София приходила и уходила, вынося ведерко. На кухне зашипел чайник. В открытых окнах волновались занавески.

Когда Валия заснула на диване, Лаки осторожно поднял ее и перенес в постель. Валия открыла глаза, стоило уложить ее на матрас.

– Ты понимаешь, Лаки, я умираю сейчас.

У входной двери Лаки обратился к Софии:

– Валии нужно питание. Позже ночью разбуди ее и заставь поесть.

– Мама почти не может есть, – ответила София. – А если и проглотит, то ничего не доходит до желудка.

– Тогда ее надо кормить через трубку.

– Я спрашивала. Врач сказал, что ни одна больница в городе не возьмется.

– Если мы организуем установку трубки, Валия наберется немного сил, а там кто знает? Вдруг сможем заново начать химиотерапию. Если решить проблему с питанием, можно все повернуть вспять.