У страха глаза велики

А Степаниде было как-то не по себе. Ее поразила роскошная квартира знаменитого певца, где предстояло прожить целых три недели. Там все было как-то не так, даже в уборной она далеко не сразу сообразила, как спустить воду. Она была в панике, даже взмокла с перепугу и уже от отчаяния дотронулась до какой-то металлической пластинки в стене. И вода сразу полилась. Придумают же... А сколько еще подобных ситуаций ее ждет? Хорошо еще, она не успела никого позвать на помощь... то-то позору было бы... Да и вообще... Эта пожилая мадам Жюли, которая подает к столу... Негр, который таскает чемоданы... И эти парни, Ален и Поль... Вроде ничего плохого в них нет, Ален вон даже цветочки ей подарил, а все-таки... Чужие они какие-то... «Ну да ничего... Я еще привыкну. Привыкла же я в Москве, – думала она, – а сначала тоже было страшновато и неловко. Кстати, надо будет попросить у Аси карту Парижа. Хорошо бы дня через три-четыре освоиться немного и начать одной гулять по городу». Она понимала, что Аське и Мотьке охота побыть наедине, а она, вообще-то, прекрасно ориентируется. В Москве уже через три дня передвигалась самостоятельно. Правда, в Москве все говорят по-русски, но зато тут, в Париже, все улыбаются, а в Москве народ больше хмурый... Да, решила Степанида, одной гулять даже интереснее... Надо только, чтобы Аська научила ее пользоваться здешними уличными телефонами – на всякий случай... Хотя вряд ли ее отпустят одну, Матильда побоится... «Ну ничего, я что-нибудь придумаю, уговорю их, или... Или просто уйду потихесеньку, а потом приду как ни в чем не бывало, и они поймут, что меня можно отпускать одну. Завтра же с утра попробую! Встану пораньше и слиняю. Ненадолго, на полчасика всего, пойду прошвырнусь по нашей авеню, никуда даже сворачивать не буду, чтобы не заплутать». И, приняв такое решение, Степанида успокоилась.

Ален целый день возил их на машине, показывал достопримечательности. У Степаниды голова шла кругом от всяческих красот и от старания ничем не выдать своего невежества. Она приказала себе не задавать лишних вопросов и ничему не удивляться. Хотя это было трудно, потому что на самом деле она пребывала в непрерывном удивлении.

Правду люди говорят: Париж – настоящее чудо!