У Волги и на Кубани

56-я армия должна высадить десант в составе 11-го гвардейского и 16-го стрелковых корпусов и захватить два плацдарма — в районе мыса Тархан, что на северо-восточном побережье Керченского полуострова, и на участке Маяк, Еникале, северо-восточнее Керчи. 18-я армия десантирует 20-й стрелковый корпус, который захватывает плацдарм на участке Камыш-Бурун, Эльтиген, юго-западнее Керчи.

Но позже выяснилось, что, несмотря на мобилизацию рыболовецких мотоботов и баркасов во всех прибрежных поселках, ни Черноморский флот, ни Азовская флотилия не смогут выделить переправочных средств в нужном количестве. Объяснение простое: очень многие суда ремонтировались, часть судов еще продолжала сидеть на мелях Азовского моря, а многие гражданские мелкие суда и суденышки гитлеровцы при своем бегстве с Тамани угнали к берегу Крыма. Так что войска еще не подошли близко к Керченскому проливу, а он уже показал свою значимость и влияние на принятие важных оперативных решений. Да, с морем не до шуток.

Естественно, командующий фронтом вынужден был с учетом реального наличия переправочных средств на флоте и флотилии внести коррективы в свое первоначальное решение и высадить десанты только на двух плацдармах. Соответственно уменьшались и силы десантов: от 56-й армии должен первым эшелоном высадиться один стрелковый корпус в районе северо-восточнее Керчи, а 18-я армия выделяет одну дивизию для десантирования южнее города. Зная, что от частей, идущих в первом эшелоне десанта, зависит судьба всей операции, что решение такой ответственной задачи могут выполнить самые крепкие, неоднократно проверенные в жестоких боях дивизии и что командовать ими должны люди с твердым духом, умелые организаторы боя, И. Е. Петров назвал три таких соединения: в 56-й армии — 2-ю и 55-ю гвардейские и 32-ю стрелковые дивизии, которыми командовали соответственно генерал-майоры Адам Петрович Турчинский, Борис Никитович Аршинцев и полковник Яков Романович Столяров, а в 18-й армии — 318-ю стрелковую дивизию полковника Василия Федоровича Гладкова и батальон морской пехоты.

О своем замысле командующий фронтом доложил маршалу С. К. Тимошенко. Семен Константинович был согласен с ним. Затем были ориентированы командующие армиями, флотом, флотилией.

А когда передовые части вышли к проливу, то на западную кромку Таманского полуострова тут же потянулись командиры полков, дивизий, инженеры, артиллеристы. Все хотели увидеть бушующий пролив и Крым.

* * *

С утра 10 октября на берег для рекогносцировки вышли командующий 56-й армией А. А. Гречко, командарм-18 К. Н. Леселидзе, а также командующие Черноморским флотом Л. А. Владимирский и Азовской флотилией С. Г. Горшков.

Приехал туда и командующий фронтом И. Е. Петров, всегда стремившийся побольше увидеть собственными главами. А тут такие важные объекты — пролив, Крым. Вместе с ним были я, начальник разведки Н. М. Трусов, командующий артиллерией А. К. Сивков, начальник инженерной службы Н. М. Пилипец и небольшая группа офицеров штаба. Таманская земля после частых осенних дождей раскисла, и ноги увязали в грязи. Крым в эти октябрьские дни был скрыт легкой осенней дымкой, и мрачноватый крутой берег его выглядел миражом. Мы вглядывались в него через окуляры сильных биноклей. А непосредственно перед нами пролив, огромная ширина, бурлящие волны, бескрайние серые просторы. Самое узкое место между косой Чушка и противоположным берегом — почти 5 километров, а на других участках ширина пролива составляет 10–15 километров. Ничем не обнадеживал нас и восточный берег Крыма: горист, с крутыми, обрывистыми берегами, по которым проходит рубеж противодесантной обороны, занимаемый противником. А в портах Керчь и Камыш-Бурун находились вражеские корабли и суда.

Не утешала нас и западная прибрежная полоса Таманского полуострова. Она была ниже Крымского побережья и представляла собой совершенно открытую местность. Не было видно на ней ни одного деревца. Лишь кое-где на поле виднелись изломанные стебли кукурузы и подсолнечника. И противник, даже не применяя авиационной разведки, мог с Крымского берега видеть все, что происходит не только на побережье Таманского полуострова, но и в его глубине. Но зато приятно было видеть на всем побережье брошенные немцами пушки, груды снарядов, множество сожженных или просто брошенных автомашин и другой военной техники. А у самого берега валялись многие сотни трупов гитлеровских солдат и офицеров.

Итак, пролив, отделяющий Крым от Кавказа, сделался как бы широкой нейтральной полосой, линией фронта.