У ворот Петрограда (1919–1920)

Однако справедливость требует отметить, что на этих порах своего пребывания в Лондоне П. Н. Милюков держался в стороне от большой политики и не «ангажировался» в какую-либо определенную сторону, если не считать его решительного «нет» в вопросе о Принцевых островах, возбужденном два месяца назад Ллойд Джорджем. В общем, на меня производило впечатление, что он еще только присматривается к окружающей обстановке, к идеям и модам, а своего «курса» пока не имеет.

Далее, мне сейчас же довелось ознакомиться, что в палате общин положение русского вопроса, т. е. дела о помощи в борьбе с большевиками, далеко не блестящее. Коалиция Ллойд Джорджа, в том виде, как она вышла из недавних выборов, не имела единого мнения в русском вопросе. Часть либералов не желала бы ввязывать Англию в большие расходы по оплате «экспедиций в Россию», исход которых проблематичен, а еще больше она не желает провоцировать Рабочую партию, пользующуюся огромным влиянием на только что демобилизованные и мобилизуемые миллионы солдат. Рабочая партия же, особенно Гендерсон и Макдональд, высказываются решительно против всяких форм интервенции, требуют даже немедленного отозвания английских войск из Архангельска и Мурманска, потому что раз война с Германией кончена, то нет надобности в их дальнейшем там пребывании, которое правительство Ллойд Джорджа мотивировало в свое время общевоенными соображениями, а отнюдь не великими «интервенциями»⁵⁹.

Что до самого Ллойд Джорджа, то он по обыкновению сидел на двух стульях; он весь соткан из компромиссов, а если Принцевы острова и провалились сегодня – где гарантии, что он завтра не выступит с каким-нибудь новым, столь же сенсационным предложением.

Его ближайший сотрудник по кабинету, статс-секретарь по иностранным делам старик Бальфур, для которого атмосфера Парижской мирной конференции становится тяжелой, по-видимому, скоро уйдет совсем и его место займет известный ненавистник России Керзон, отношения которого к России известны всему миру из его обширного литературного труда об Индии. Он – наиболее выпуклый сторонник идеи ослабления России как великой державы в Европе и США, что, само собой понятно, может быть достигнуто только путем поддержания анархии в России и ее постепенного расчленения. Для сохранения могущества Великобритании, для окончательного устранения всякой угрозы для Индии это – conditio sine qua (непременное условие). А в палате общин эти идеи Керзона имеют сторонников как среди консерваторов, оставшихся верными старым заветам английской политики, так и среди либералов…

Правда, есть один член кабинета, который «душой и телом» стоит за всемирную интервенцию, это – Черчилль, военный министр. Он под разными соусами, пользуясь остатками исключительных правительственных прерогатив из эпохи войны, уже оказывает русским помощь вне контроля палаты общин и, вероятно, будет оказывать ее посильно и впредь. Но и его дни сочтены, ибо над ним висит дамоклов меч парламентского расследования атаки Дарданелл английским флотом, предпринятой без надлежащей подготовки по инициативе Черчилля и закончившейся, как известно, гибелью нескольких крупных судов.

Единственное, на что при данных условиях можно рассчитывать, да и то с известным нажимом на политическую логику, это – английская помощь оружием и снабжением до тех пор, пока в Париже еще заседает мирная конференция и мир с Германией не подписан, т. е. пока Ллойд Джордж еще поглощен наиболее важным в данную минуту германским вопросом и, таким образом, лишен возможности заниматься en grandes lignes[16]

российской проблемой.

Еще одна возможность имеется налицо; это – отправка английских подкреплений на Архангельский и Мурманский фронты ввиду тамошнего затруднительного положения генерала Айронсайда, вызванного несомненными успехами большевиков у Онеги. Но судя даже по формулировке этого вопроса самим Черчиллем, это произойдет не в виде отправки целых частей, а лишь путем вербовки добровольцев среди только что демобилизованных солдат, часть которых, втянувшись в течение четырех лет в военно-походную жизнь, никак не может высвободиться из нее – явление, отмеченное у всех, участвовавших в мировой войне народов.

Приблизительно то же самое говорили мне мои старые английские знакомые из парламентских кругов, с которыми у меня сохранились связи еще с мирного времени, и наконец, ближайшие ведомственные» сотрудники Ллойд Джорджа и Foreign Office.

Помню содержание двух моих бесед с профессором Омисоном, который на Downing street[17] заведовал тогда русским отделом и пользовался у англичан большими авторитетами. Русские обрисовали его мне как инициатора плана отделения балтийских окраин от России и образования из них независимых республик, которые, разумеется, рано или поздно должны превратиться в британские колонии. Это он якобы «натравливает Ллойд Джорджа на единую и неделимую Россию», никто кроме него не обрабатывает так удачно съехавшихся в Лондон представителей Эстонии и Латвии в сторону провозглашения независимости, обещая им и финансовую и военную помощь Англии…