Убей-городок

– Заманчиво, конечно, так думать. Но если американцы сумели в космос выйти, то почему бы им до Луны не долететь? Нет, не поверю я в то, что это туфта. А с флагом, который на ветру колышется, могло ведь так быть: американцы знали, что на Луне ветра нет, а если они просто так свой флаг поставят, так и получится тряпка на древке. Куда же годится, чтобы флаг государства тряпкой болтался? Они могли просто рамку какую поставить, а на нее ткань натянуть. Или проволоку по краям всунуть. А вот с прыжками… Ну, человек же прыгал не сам по себе, а в скафандре, а тот очень тяжелый. Вон перед войной у нас погружения были в водолазном скафандре. Вроде под водой работать несложно, но все равно тяжело. Даже если на Луне силы тяжести нет, то все равно на своих плечах скафандр поднимать тяжеловато.

Я только руками развел: мол, за что купил, за то и продаю. А заодно поразился чувству справедливости старого спортсмена. Вот я и сам не уверен, была ли у американцев высадка на Луну – но хотелось бы верить, что ее не было! – поэтому просто помалкиваю.

А еще промелькнула одна мысль, когда Котиков упомянул о своей водолазной подготовке. Спрашивается, зачем студентам института физической культуры заниматься подводными работами? И только ли студентом вы были? Ох, Александр Яковлевич, сколько же в вас скрывается тайн. Но знаю, что эти тайны вы никогда не откроете. А жаль.

– Эх, Алексей Николаевич, жалко, что тебя от нас переводят, – вздохнул Котиков.

Так. Я же никому не хвастался разговором со Златиным, и мне пока никто официальных предложений не делал. Полуофициальное, которое сделал Джексон, не в счет.

– А почему вы решили, что меня куда-то переводят? – осторожно поинтересовался я.

– Так чего там решать? – пожал плечами начальник опорника. – Вон как Завьялов на пенсию уйдет, тебя в уголовный розыск и переведут. А Завьялов, как я знаю, должен был еще в августе уйти, но приболел. Вот как он с больничного выйдет, рассчитается, ты на его место и придешь.

Сколько же тайн скрывается за скромным обличьем моего начальника опорного пункта? Он не только спортсмен и борец с диверсантами, но и водолаз, а тут, оказывается, еще и в курсе событий, о которых я даже и понятия не имею.

Глава девятая

Солдатское письмо

Прямого приглашения писать рапорт о переводе в уголовный розыск пока нет, но такое чувство, что все уже все знают.

Николай Васильевич Златин в преддверии моего перехода и рад бы меня задействовать на полную катушку – не на сто, а даже на сто десять процентов, – но полностью лишать выходных все-таки не стал. Не зверь же он, в конце-то концов.

Правда, накрылась резиновым тазиком мечта смотаться к родителям, помочь им выкопать картошку и убрать лук. В принципе, навестить родителей не так уж и сложно, потому что живут-то они в сорока километрах от областного центра, по Московской дороге. Будь у меня машина, проделал бы этот путь за три часа. Но свое авто появится еще нескоро, а с автобусами имеются сложности. Можно, конечно, заскочить либо в электричку, либо в ленинградский поезд, добраться до Вологды, а там не дожидаться автобуса (они все равно битком и ходят один раз в два часа), а ехать на даниловском поезде, который останавливается у каждой кочки. Около моей деревни железнодорожной станции нет, она имеется в двух километрах (если по шпалам!) – пустяк. Часикам к десяти-одиннадцати утра уже буду дома.

Другое дело, как я обратно уеду? Автобуса до Вологды может и не быть, а он может и не взять, а потом еще до Череповца пилить. А утром на службу. Так что обратно нужно с запасом, часика в три-четыре. Получается, что я приеду в родительский дом только на четыре часа? А смысл? Как матушка говорит, приехал – как в глазу попорошил. И сделать ничего не успею. Какая картошка? И в баньке с отцом не попариться. В лучшем случае попить чаю, пообедать да и бежать обратно. Сплошное расстройство.

Придется снова писать домой письмо: мол, не вырваться, хотя очень хотел бы. Простите. Но, думаю, родители на меня не слишком-то и надеются, а сами все выкопают и выдергают. Вот случится оказия – обязательно вырвусь, помогу по хозяйству, а в деревне всегда найдется что делать.

Все-таки до сих пор не могу представить, что мои родители сейчас моложе, чем я сам. Ну, тот я, чье сознание сидит в довольно молодом теле.

Так что остаюсь в Череповце. Сегодня мне дали-таки выходной, а выпал он аккурат на понедельник. Значит, музей закрыт, в библиотеке выходной, а куда еще можно сходить, даже и не знаю. Может, в кино? Но днем кинотеатры забиты недорослями, которых в преддверии нового учебного года родители уже начали возвращать в город. И фильмы крутят те, которые я уже по несколько раз видел. Ладно, что-нибудь придумаю. В крайнем случае можно просто погулять, пройтись по исторической части города, которая к моему времени (к двадцать первому веку) не сохранилась.