Убежище

Наследие. Он подумал о Луре. «Ей я оставляю свою последнюю любовь и поцелуи. И настоятельный совет не преследовать подиан в надежде каким-то чудом приобрести иммунитет от их ужасных приказов. Скоро. Слишком скоро они явятся за ее дядей, у которого она остановилась. Одной математической науки все же недостаточно.

Миру я дарую следующее: во-первых, один бывший в употреблении аэромобиль, приспособленный к приводнению; во-вторых, одну сомнительную теорию; в-третьих, частичку бесполезной и опасной информации и, в-четвертых, надежду, ибо мне она уже ни к чему».

Он сел спиной к дереву и стал ждать. И скоро сигнал пришел, вначале слабый и неясный, но словно липкая паутина, опутывающий и затягивающий все дальше, все глубже. Он сопротивлялся ему — подиане, должно быть, были еще далеко. Сидел и боролся с призывом, пока тот не стал сильнее.

Он медленно поднялся на ноги и пошел. Силился мысленно отгородиться от кошмарной пытки.

— Убежище, — бормотал он снова и снова. Но убежища не было. Как и не было спасения.

Сознание его сдалось, и он быстро зашагал по лесу. Споткнулся о бревно, поднялся, пошел дальше. Нельзя заставлять их ждать. Надо добраться до них. Ненависть. Какая такая ненависть? Почему? Зачем? Ведь они славные.

Он уже бежал. Бежал к ним. Летел. Убежище. Но убежище — всего лишь иллюзия, затерявшаяся в темном лабиринте реальности.

И вдруг случилось невероятное: он остановился. Пол не понимал причины, но знал, что его больше не контролируют. Мышцы ног все еще судорожно подергивались, но лишь потому, что освободились от напряжения. Этот мучительный навязчивый невроз мало-помалу отступал. Защитное поле, более сильное чем то, что могли создать подиане, стеной встало и сомкнулось вокруг него. Сознание сделалось чистым-чистым, как первый снег.

Он стоял на краю луга и в изумлении взирал на детей, которые шли по высокой густой траве. Сколько их? Дюжина? Но главным было не их количество. Нет, совсем не это.

Они были одеты в какие-то лохмотья и шкуры, волосы развевались по плечам, но никто никогда не принял бы их за дикарей. Старший мальчик выглядел лет на шестнадцать. Самому маленькому было, наверное, года три. Все держались спокойно и смотрели без страха.

Дети остановились в нескольких шагах от него.

— Вы разбираетесь в электронике? — спросил мальчик. Пол кивнул.

— Хорошо, — отозвался мальчик. — Тогда пойдете с нами. Нам необходимо усвоить много технической информации.

— Пойду с вами? — переспросил Пол, оглядывая маленькую группу. Рядом с мальчиком стояла девочка лет пятнадцати в сильно поношенном стеганом платье, которое было ей чересчур велико.

— Да, — сказал мальчик. — Сегодня ночью голос велел нам покинуть наш лагерь возле станции подиан и вернуться в мир. — Пол резко взглянул на него. У него что, тоже были видения?

Мальчик верно истолковал выражение лица Пола.

— Полагаю, источник голоса находится вот здесь, хотя вчера ночью я этого не знал. — Он вручил Полу какой-то маленький предмет. — Мы нашли его спрятанным в тюфяках, на которых спят дети.

Пол с любопытством разглядывал предмет. Это было миниатюрное, но вполне узнаваемое радио. Мальчик сказал, что они жили возле станции подиан, что вполне объясняло их невежество в отношении многих общеизвестных достижений технического прогресса.

— Мы сделали, как велел голос, — сказала девочка. — Откопали это возле станции. Никто не знал, что оно было там, но мы без труда его нашли. — Она передала ему какой-то предмет в пластмассовом футляре площадью с фут и в пол фута толщиной. Пол с нетерпением взял его в руки. Держать электронное оборудование любого происхождения рядом со станцией подиан запрещено. Должно быть, его закопали до того, как станция была построена.

Он открыл футляр и внимательно изучил то, что было внутри. Его энтузиазм медленно испарился.

— Это ерунда, — подавленно проговорил он. — Радиопередатчик устаревшего образца, передающий слабый сигнал с ряда катушек проволочных самописцев.

Почему-то Пол связывал присутствие детей со своим освобождением. Он быстро огляделся. Никакого другого оборудования у них не было.

— Но поле, — в отчаянии проговорил он, — как вы нейтрализовали поле Мальчик лишь улыбнулся, стоя в лучах утреннего солнца.

— Подиане создают поле в пределах их нервной системы, — серьезно объяснил он. — Вы думали, мы бы использовали механизм?

Пол не мог так сразу постичь эмоциональный аспект этой идеи, посему занялся аспектом научным.

— Это старый план, — продолжал мальчик. — План, который должен был держаться в тайне даже от тех, кто принимал в нем участие до тех пор, пока не придет время… — Он нежно привлек девочку к себе. — Пока не придет время, когда родится человек, которым подиане не смогут управлять. Я был первым таким человеком. — Он дотронулся до потрепанной ткани платья девочки. — Его носила моя мама, — сказал он. — Не потому что хотела и не потому что знала зачем. Просто в нее была заложена модель поведения, которой она не могла не следовать.

Он закончил:

— Предки всех нас, кто находится здесь, носили это платье с момента зачатия до рождения каждого ребенка.