Убийства в стиле Джуди и Панча

Слева от нас была дверь с надписью «Джентльмены». Серпос, полагаю, был слишком ошеломлен, чтобы сопротивляться или даже кричать, поэтому я бросил сумку на пол и втолкнул его в двери. Внутри было несколько кабинок, тянувшихся от пола почти до потолка. Хороший удар отбросил его в одну из них, и я закрыл за ним дверь. Над ручкой был маленький никелированный диск, по которому бежала вежливая надпись «Занято» или «Свободно». При вращении диска ручка поворачивалась и выпускала человека из кабинки. Я взял свои полпенни и просунул под ручку напротив слова «Занято», чтобы ее нельзя было повернуть изнутри.

Серпос закричал, и потом, когда я выскользнул в зал ожидания, последовал яростный стук в дверь. Подхватив сумку, я без особой спешки направился к поезду. Тускло освещенная платформа теперь была пуста, как театр по окончании спектакля. Поезд начал движение, но скользил он медленно. Я решил немного подождать и сесть в вагон ближе к концу состава, чтобы мое появление не было замечено.

Но даже секундная задержка оказалась слишком долгой. В последнем вагоне поезда я заметил пустое купе первого класса. Я рывком распахнул дверь и уже бежал рядом с ней, готовясь запрыгнуть в вагон, когда из зала ожидания послышался крик. Наружу выскочил маленький человечек в рубашке без пиджака и в кепке с зеленым козырьком, надвинутой на глаза. И в это самое мгновение из-за угла торопливо вышел начальник станции. Человек с зеленым козырьком бросился к нему:

– Сэр, там священника заперли в туалете, он так ругается, сэр…

Остальное потонуло в нараставшем грохоте и стуке колес, и я наконец запрыгнул в купе. Было непонятно, заметили ли они меня. Но когда мы отъехали от станции, я снял шлем и высунул голову из двери, чтобы посмотреть назад. Казалось, они не сильно взволнованы. Тем не менее я увидел, как начальник станции указал на помещение, в котором размещался телеграф.

Если бы они увидели меня, то могли бы телеграфировать или позвонить по телефону, чтобы без шума меня схватить. Как бы то ни было, мне до чертиков надоел маскарадный костюм полицейского, я хотел снова надеть приличную одежду. Было абсолютно необходимо избавиться от этого наряда. У Эвелин был для меня пиджак, и она где-то в этом поезде. Но я не мог отправиться на ее поиски в этой экипировке.

Сумка Серпоса… Там, вероятно, есть смена одежды. На мгновение мне пришла в голову мысль, что в сумке мог быть всего лишь еще один наряд священника; облачиться в него было настолько отвратительной идеей, что у меня свело желудок. Но это не имело значения, поскольку одежда священника – это просто черное пальто, а все черные пальто очень похожи друг на друга, и на мне уже был обычный темно-синий костюм.

Эта мысль принесла облегчение, и некоторое время я просто сидел, с удовольствием расслабившись. Но оставаться здесь было неправильно. Кто угодно мог сюда заглянуть в любую минуту. Снять форму полицейского, а кроме того, заглянуть в сумку и посмотреть, что, черт возьми, украл Серпос, можно было в туалете, который находился поблизости.

Я открыл дверь в коридор и выглянул наружу. Там было пусто. Поезд теперь ехал, раскачиваясь из стороны в сторону в такт со стуком и грохотом колес; мы набирали скорость. Поезд летел как птица. Бристоль, насколько я помнил, должен быть где-то в восьмидесяти милях отсюда. Менее чем через полтора часа мы должны быть там – на месте еще одной кражи со взломом.

Главное не впадать в отчаяние. На цыпочках я преодолел несколько оставшихся футов, отделявших купе от туалета, и благополучно проник внутрь, заперев дверь на задвижку. Затем я принялся за сумку. Это была обычная сумка из черной кожи, новая и блестящая, и она была не на замке. Я раскрыл ее и уже через минуту лихорадочно разбрасывал вещи по сторонам, переворачивая содержимое вверх дном, но безрезультатно.

Серпос надул меня. Этот нескладный чувствительный молодой человек в очках, со странным блеском в глазах, наконец-то каким-то образом обвел нас всех вокруг пальца. Потому что в сумке, за исключением кое-какой запасной одежды, нескольких предметов туалета, книги, паспорта и билета на пароход, не было ничего.

Глава восьмая

На глубине шесть футов

Снаружи раздался гудок, и через полуоткрытое окно стал слышнее стук колес. Я прислонился к стене, пытаясь найти смысл в поведении мистера Джозефа Серпоса.