Убийства в стиле Джуди и Панча

– Конечно, – сказал Чартерс с такой интонацией, будто его это несколько задело, и с любопытством посмотрел на дверь. – Я взял из пачки поддельных банкноту номер семь. Черт возьми, приятель, все это было в моем сейфе, не должно было произойти никакой путаницы. Иными словами, начальнику полиции округа не пристало выдавать кому-то фальшивую банкноту из собственного кармана. Я могу легко опознать ее. Мне взять список?

– Потом, потом, – ворчливо сказал Г. М. Он выглядел задумчивым. – Но черт возьми, не окажемся ли мы в затруднительном положении, если выяснится, что эта банкнота в сто фунтов была не из вещей Уиллоби?

Это наводило на размышления.

– Дело и так запутано, – сказал я, – а вы пытаетесь запутать его еще больше. Эта банкнота Уиллоби! Если бы это было не так… Послушайте, вы же не думаете, что в радиусе дюжины миль орудуют две банды фальшивомонетчиков, не так ли?

– О нет. Я просто сидел и думал, вы понимаете. Мы не добьемся многого, пока не перейдем к Серпосу и Бауэрсу. Мне пришла в голову мысль, что Серпос – это одновременно и ключ, и дверь в этом деле и что его двойная роль… да, это будет для нас еще та головная боль. Но Бауэрс… Я возлагал на Бауэрса большие надежды.

– Почему? – с любопытством спросила Эвелин.

– Однажды я уже встречался с Бауэрсом, и он показался мне дьявольски умным парнем. Чтоб мне сгореть, посмотрите, как он себя вел там, на вилле в Мортон-Эбботе! Когда он увидел, что на двери гостиной Хогенауэра не хватает шпинделя и ручки, то сразу же сообразил, что произошло, нагнулся к полу и нашел ручку, в то время как тугодум Кен и глазом еще моргнуть не успел! Знаете, это было не так уж плохо. Что ж, вы задавали себе много вопросов по поводу этой банкноты в сто фунтов, но пропустили самое важное. В обязанности Бауэрса входила уборка мусора, в том числе прочитанных газет. В сфере его деятельности также были кухня и подсобное помещение. Если кто-то и мог наблюдать, как крупная банкнота таинственным образом попала в «Дейли телеграф», то только Бауэрс. Неужели он никогда не читал газет после того, как их просматривал Хогенауэр? Большинство слуг читает. И, повторяю, он наблюдательный парень. Наконец, есть один момент, на который я хочу обратить ваше внимание. Кен, ты помнишь, как сегодня вечером я перечислял тебе заслуги Хогенауэра? Ты помнишь, что именно я назвал его величайшим достижением?

– Ты сказал, – ответил я, – что нет ничего такого, чего бы он не знал о гравюрах, чернилах или красителях.

– Хорошо, – сказал Г. М., и в этот момент раздался стук в дверь.

– Доктор Антрим, сэр, – доложил сержант Дэвис.

Глава шестнадцатая

Невероятный взломщик

Первое, что следует сказать про доктора Лоуренса Антрима, – это, как ни странно, то, что он уже не казался таким нервным или встревоженным, как накануне вечером. Но он все еще был взволнован – за свои тридцать лет Антрим так и не научился контролировать эмоции. Это могло бы стать для него серьезным профессиональным недостатком, если бы не самоуверенность, которая была ему присуща. Его появление внесло оживление в комнату, где даже кипучая энергия Г. М., казалось, пошла на убыль в этот ранний предрассветный час. И я понял, каким сонным был я сам.

Антрим едва ли выглядел добродушным, его глаза ввалились, а волосы цвета красного дерева были растрепаны. В руке у него была сигарета, которую он держал криво, направив зажженный конец к себе, будто защищая его. Окинув нас оценивающим взглядом, он плюхнулся в кресло, скрестил свои длинные худые ноги и сказал:

– Собираетесь повторить все это еще раз? Вы правы. Я не возражаю, спасибо. Вот! – Он посмотрел на меня. – Я должен извиниться перед вами. Когда я увидел, как вы уезжаете на той машине вчера вечером, я подумал, что это машина Чартерса, и решил, что вы мошенник…

– Это не единственная ошибка, которая была допущена вчера вечером, сынок, – сказал Г. М. – Вы с женой совершили еще более серьезную ошибку.

– Возможно, – спокойно ответил Антрим. – Мы все совершаем ошибки время от времени. Верно?

– Вздор! – сказал Г. М., открывая глаза. – Сынок, ты, кажется, подражаешь ей в своих манерах. Нет-нет. Честно говоря, тебе это не идет, да в этом и нет необходимости. Мы не в суде. Я хочу донести до тебя: мы знаем все о твоих страшных подозрениях по поводу того, что тебя преследуют люди из секретной службы с накладными бакенбардами. Это чушь. Мы не преследуем тебя. И никогда не преследовали. Так что выброси эти мысли из головы и забудь обо всех подозрениях, пока отвечаешь на мои вопросы.

Антрим слегка покраснел и его веснушки стали заметнее.

– Проклятье! – сказал он громко и замолчал, затем поерзал на стуле. – Вот! У вас неприятная привычка сбивать собеседника неожиданными вопросами.

– Ты сказал нам, что Пол Хогенауэр со своей бутылочкой стрихнина или бромида ушел от тебя около четверти одиннадцатого. Ты прогулялся и вернулся в дом около половины одиннадцатого. В это время дом был открыт и не охранялся. Где тогда была твоя жена? Быстро!