Убийства в стиле Джуди и Панча

Ветер раздувал занавески на французском окне, и капли дождя падали в комнату, но никто из нас этого не замечал. Независимо от того, был ли он виновен, следует признать, что Серпос не потерял самообладания. Его узкое лицо было обращено к окну, а голос был спокойным и ровным.

– Итак, я работал в банке, – сказал он. – И это доказывает, что я могу отличить настоящие деньги от фальшивых. Это доказывает, что я неизбежно определю их по запаху или шестым чувством, даже если фальшивомонетчик такой опытный, как Уиллоби. Я умею водить машину. Но я не могу разобрать ее на части и снова собрать. Вы, мой друг, возглавляете службу разведки. Но это само по себе еще не говорит о том, что у вас есть мозги, что и было продемонстрировано. Кстати, это обвинение?

Г. М. ткнул в него карандашом:

– О, это зависит от обстоятельств. Вы говорите, что никогда не бывали в доме Хогенауэра. Тогда как же случилось, что поддельная банкнота в сто фунтов стерлингов была найдена в доме Хогенауэра сегодня вечером?

Что-то похожее на тень беспокойства мелькнуло в лице Серпоса.

– Я впервые слышу об этом, – ответил он. – То есть… если это правда… в чем я сомневаюсь.

– Вы когда-нибудь встречались с доктором Альбертом Кеппелем?

– Никогда. Я слышал о нем. Но никогда с ним не встречался.

– Тогда как случилось, что вы позвонили в его отель в половине второго ночи, представились Л. и спросили, не хочет ли сторона на другом конце провода – полицейский инспектор – узнать правду о деньгах?

Очень медленно Серпос оглядел нас всех. Его худая грудь тяжело вздымалась. Никто из нас не пошевелился. Стоун в своем белом костюме наклонился вперед, держась за край стола, глаза Эвелин были полузакрыты, а Г. М. оставался невозмутимым, как всегда.

– Это невозможно, – резко бросил Серпос; казалось, ему больно дышать. – Я не понимаю, что происходит. Вы заставляете меня отвечать на ваши вопросы, нравится мне это или нет. Это абсурд. Я не звонил по телефону. Кто сказал, что я звонил?

– Доктор Антрим говорит, что вы звонили.

– В таком случае я отрицаю это.

– Что ж, давайте просто кое-что проверим. – Г. М. протянул руку через стол и взял трубку телефона. – Я попытаюсь позвонить. Не имеет большого значения, кому я позвоню, но для пущей убедительности давайте попробуем набрать номер отеля «Кэбот» в Бристоле. Кто-нибудь знает номер? Не важно. Узнаю через коммутатор. Хм… Коммутатор! – Дернув за рычаг, он проревел это в трубку в своей обычной манере.

Тишина.

– Коммутатор! – снова взвыл Г. М.

Ему ответил только дождь. Он откинулся на спинку стула с выражением, которое могло бы означать удовлетворение.

– Угу, – сказал он бесцветным голосом. – Попробуйте, если хотите. Но я думаю, что провода перерезаны. Очень аккуратно. Сержант, вы не могли бы выскочить наружу и посмотреть.

На лице Эвелин появилось выражение несказанного удивления.

– Получается, – произнесла она, – Антрим не мог слышать, как он звонил?..

– Вам всем было очень любопытно узнать, что написано в этих записках, – сказал Г. М., беря со стола бланки рецептов. – Наконец пришло время выяснить, что вы все думаете о том, кто виновен. Верно. Вот! – Он повернулся к Стоуну. – У тебя способности оратора. Зачитай их по очереди. Мою записку – последней, из уважения к старику, а свою – предпоследней. Я думаю, мистеру Серпосу это покажется очень интересным.

Сержант Дэвис, выходя, оставил дверь приоткрытой, и от сквозняка легкие листочки в руках Стоуна зашелестели. Стоун поправил пенсне.

– На первом бланке, – произнес он, – инициалы К. Б., так что я полагаю… ну, это ваше, – добавил Стоун без излишнего драматизма и посмотрел на меня. Сделав выразительную паузу, он снова обратился к листку. – Написано… черт возьми!

– Продолжай, сынок, – призвал Г. М. с недоброй веселостью.

– Написано: «Убийца: Генри Бауэрс. Мотив: деньги.

Мы должны признать, что Пол Хогенауэр, с его непревзойденными знаниями в области гравировки, полиграфии и чернил, был членом банды Уиллоби. Вот почему (с чем все согласны) он так боялся полиции. Когда полиция приблизилась к Уиллоби, Хогенауэр понял, что должен бежать из страны. Вот почему ему нужны были две тысячи фунтов, и он решил продать информацию о Л. Ошибочно полагать, что все деньги Уиллоби были найдены непосредственно у Уиллоби. Большая часть их, вероятно, хранилась на вилле Хогенауэра».

Стоун сделал паузу и перевернул лист. Затем откашлялся и бросил взгляд на Г. М., прежде чем продолжить: