Убийство Деда Мороза

Учитель вернулся в школу, чтобы провести репетицию. Каждый год на Рождество оркестр и хор исполняли «Походную песню». Собравшись на площади перед церковью, они ожидали конца полуночной мессы, выход прихожан служил им сигналом начинать.

В этом году Вилар решил нанести «серьезный удар». Он задумал горячий «ответ граждан» клерикализму. «Карманьола» или «Пойдет, пойдет» удовлетворили бы его, но он опасался неодобрения жителей. Поэтому он придумал символическое попурри — перемежать каждый куплет привычной «Походной песни» припевом из «Карманьолы» и напевом:

О! Пойдет… пойдет… пойдет.

В крытом дворе школы ожидали мортефонский оркестр и капелла, готовые к бою.

— Ну, дети, вы готовы? Все разом, ладно? Vigoroso. Внимание, тарелки.

Рукой он отбивал такт. Ударили тарелки. Вступил оркестр и хор подхватил:

Танцуем Карманьолу,Да здравствует гром,Да здравствует гром,Танцуем Карманьолу,Да здравствует пушек гром…О! Пойдет… пойдет…

Новый удар тарелок, и оркестр заиграл:

Республика нас зовет,

Умрем или победим…

Тем временем, мадемуазель Софи Тюрнер, или Матушка Мишель, сидела за клавиром в зале над ризницей и дирижировала хором мальчиков и девочек, которые, не отрывая глаз от принесенной двумя лесорубами под присмотром Каппеля елочки для готовящегося праздника и раздачи переданных мэром подарков, повторяли старую итальянскую рождественскую песню — ноэль, знакомую и трогательную:

Вот он здесь, нежный мессия,Вот он здесь, дитя Иисус,Вот он здесь, в этой хижине.В хижине с кроликами…

Почтальон, переходя от одного дома к другому, распространял каталоги праздничных подарков крупных магазинов Парижа и Нанси. Эти каталоги были предметом яростных споров между матерями семейств и их потомством, так как яркие страницы изобиловали не только изображениями кукол и механических поездов, но и моделями очаровательных платьев.

Постучав к Катрин Арно, он услышал:

— Пожалуйста, подождите минутку, господин Человек с Сумкой. Мне кажется, что мы вам должны кое-что отдать.

— Да, да, — ответил Человек с Сумкой, зная, чего ожидать.

Маленький мальчик выбрался из-под стола, над которым склонилась девочка с карандашом. Он подошел к почтальону и застенчиво протянул ему конверт, на котором красовалась погашенная немецкая марка, прикрепленная хлебным мякишем. На конверте значился адрес:

_{Господину Деду Морозу}

_{На Небо}

_{в Мортефоне.}

— Смотри-ка, — сказал Человек с Сумкой. — И о чем же просят Деда Мороза?

— Металлический конструктор, — с тревогой ответил малыш, ощущая значительность запроса. — А есть у Деда Мороза металлические конструкторы?

— Ну, год на год не приходится, — осторожно заметил почтальон.

Девочка торопливо писала:

«Дорогой Дед Мороз!

Мне бы очень хотелось получить пианино. Я хорошо веду себя в школе, у меня хорошие отметки, я вяшу моему брату роберу белый шарф на зиму на синих спицах которые мне дала тетя марсель, я хорошо ем и у меня есть красивая кукла но робер ее сломал, она закрывала гласа и у нее были настоячие рисницы и настоячие волосы и платье и фартук с грудкой в клетку красную и белую и белая юбка с желтыми бретелями и с круживами и я хотела сделать ей бусы но у меня нет бусин. А ищо я бы хотела получить самокат и засахареные каштаны. Целую. Маринетт».

— Уф! — Девочка сунула письмо в конверт, заклеила, надписала адрес: «Г-ну Деду Морозу. На Небо. В Мортефоне», и улыбнулась Человеку с Сумкой, который пожелал узнать, «о чем просят».

— Да, вот… — сказала малышка. Она скорчила гримаску, опустила голову, повернулась на каблуке, с видом одновременно смущенным, глуповатым и очаровательным, и, наконец, призналась:

— Я прошу у Деда Мороза пианино, самокат и еще засахаренных каштанов…

Человек с Сумкой возмутился:

— Послушай, ты думаешь, Дед Мороз миллионер?