Убийство Джанни Версаче

Ни в каком другом бизнесе, вероятно, от имиджа одного-единственного человека не зависит столь многое, как в моде и дизайне. «Когда весь многомиллионный бизнес всецело зависит от творческих способностей одного модельера, тот просто обязан пребывать в добром здравии и хорошей форме», — писала Irish Times

после смерти Версаче, прозорливо задаваясь вопросом о состоянии здоровья модельера на момент убийства и ссылаясь на пример другого итальянского модного дизайнера Франко Москино, умершего от СПИДа в 1994 году, о болезни которого до его смерти публике не сообщалось. Американский модельер Перри Эллис в 1986 году умер также от СПИДа, но общественность узнала о причинах тяжелой болезни лишь перед самой его кончиной, а на следующий год у его коллеги и соотечественника Уилли Смита ВИЧ-инфекцию как первопричину смертельного недуга, по словам его адвоката, и вовсе диагностировали лишь на смертном одре. «Слишком многое поставлено на кон, чтобы рисковать, скармливая потребителям какую-либо информацию, кроме строго отобранного нескончаемого потока диетических сведений, — писала Irish Times.

 — Джанни Версаче прекрасно знал об этом и на протяжении всей карьеры тщательно следил за тем, чтобы сторонние наблюдатели имели доступ лишь к его отретушированному образу».

Если успех бизнеса Версаче зависел от его личной креативности и посвященности в тайны ремесла, а значит, и от его работоспособности и состояния здоровья, то какая же злая ирония судьбы заключается в том, что физическое здоровье и финансовое благополучие самого Версаче было тесно увязано с его сексуальной жизнью: дизайнер, наряжавший женщин под уличных девок и призывавший весь мир этим восторгаться; бизнесмен, построивший свою империю на торговле сексом, сам он вынужден был украдкой покупать себе сексуальные утехи и держать свои истинные предпочтения в строжайшей тайне. Для всего мира Джанни и Антонио Д’Амико являли образчик хранящей глубокую верность друг другу моногамной гей-пары — именно этот имидж впоследствии будет использован для опровержения самой возможности того, что у Версаче могла быть связь с таким человеком, как Эндрю Кьюненен. Однако же в начале и середине девяностых годов Джейми Кордона, красивый колумбиец, работавший одно время дресс-контролером на входе в «Варшаву», регулярно приводил мальчиков к Версаче и Антонио Д’Амико по их просьбе. Иногда смотрины устраивались прямо в одном ближайших клубов, где кандидатов выстраивали в шеренгу, а Версаче их лично придирчиво осматривал; иногда Джейми сам выбирал подходящего проститута, но всегда всё делалось скрытно, и мальчики появлялись на вилле Версаче и исчезали оттуда исключительно через черный ход.

Эскорт по имени Алекс рассказывает, что впервые Джейми выбрал его из толпы в гриль-баре Palace

, популярном месте сбора неподалеку от виллы Casa Casuarina прямо на той же улице. Джейми отвел его к черному ходу и «проинструктировал, что нужно подняться по задней лестнице прямо наверх в спальню Джанни и Антонио. Там они перекинулись со мною парой слов и перешли к сексу». Алекс, по его словам, почувствовал, что «весь этот сценарий нужнее был скорее мистеру Д’Амико, чем мистеру Версаче». Впоследствии Алекс еще несколько раз прибывал туда по вызову за деньги.

На протяжении года с лишним — с марта 1994-го по май 1995-го — Версаче с озера Комо практически никуда, включая Южный пляж, не выезжал. При его нечастых появлениях на европейских подиумах, чтобы раскланяться под аплодисменты после модного показа, многие замечали, что он осунулся и выглядит изможденным. Наконец в СМИ просочились слухи, что модельер страдает редкой формой рака внутреннего уха и проходит курс химиотерапии. Тем не менее всесокрушающая махина паблисити по-прежнему неслась вперед на всех парах; Версаче продолжал ставить модельные шоу. Когда в конце 1995 года он вернулся на Южный пляж, те, кто вовсе не видел его с прошлого приезда, пришли в ужас. Один из таких свидетелей рассказывает: «Он же еле-еле до угла квартала способен был дойти, да и то его Антонио постоянно под руку придерживал». Другой частый гость на вилле Casa Casuarina говорит, что Версаче за завтраком съедал целую кучу всевозможных рецептурных лекарств, которые были разложены у него перед тарелкой. «Джанни выглядел так, будто у него шнур питания выдернули из розетки, — всякая энергия в нем иссякла».