Читаем Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело полностью

Свид[етель] Горохов (младший фельдшер лейб-гвардии Павловского полка) показал: Я был уволен в отпуск в воскресенье 1 марта. Около двух часов, проходя, я увидал, что на Театральном мосту полицейский офицер и двое околоточных. С моста я пошел к Невскому по набережной Екатерининского канала и обогнал какого-то молодого человека в пальто, который что-то нес в узелке. Пройдя шагов 15, я увидел появившуюся из Инженерной улицы карету, окруженную конвойными казаками; я стал во фронт несколько ранее, чем положено; я стоял близ канавы, а тот человек ближе к панели. Когда я отдал честь, я хотел повернуться к Невскому, услышал оглушительный выстрел. Я обернулся и увидел человека, которого обогнал и который побежал, а за ним городовой. Как только он поравнялся со мной, кажется, городовой попал ему на ногу, и он сейчас же упал, опершись на руки. В это время я подскочил и схватил его за руки. Тут подбежали двое преображенских солдат и офицер, личность которого я не заметил, с желтым или красным околышем. Когда задержали этого человека, государь император вышли из кареты с левых дверей и направились к нам. Подойдя, государь император спросили: «Это тот, который бросил?» Мы ответили все в один голос: «Так точно, ваше императорское величество». У преступника торчала ручка от револьвера из-за пазухи. Солдаты стали вынимать, а государь император велели передать офицеру. После взрыва я заметил, как два казака свалились: один свалился, а другой или свалился, или слезал – хорошенько не заметил. Затем, когда отобрали револьвер, его величество пошли к карете и офицеры с ним. В этот момент из публики выделился какой-то молодой человек, личность которого я хорошо не заметил, я увидел, что или от этого человека, или со стороны канавы мелькнуло что-то в ноги государя императора, отчего последовал сильный выстрел, который всех подкосил, и государь упал, и этот человек упал, и все окружающие упали. После началось общее смятение. Когда последовал второй взрыв, публика бросилась назад, и на тех, которые бежали прочь, накидывались встречные с кулаками, так что если один ударит, то на него удары сыпались десятками и сотнями, так что образовались кучки – словом, была страшная суматоха. Слышны были крики: кто говорил со стороны канавы, кто со стороны сада. Тут подбежали солдаты флотские и стали ломать ворота сада. Некоторые из публики забрались на забор и говорили, что в саду нет следов. Мы стояли и держали преступника. Кто говорит: ведите его в канцелярию, кто – в участок. Мы держали его в полусогнутом, полусидячем положении. Потом повели его к Театральному мосту, где нашли извозчика, на которого и посадили преступника. Я сел справа, преображенец слева, а городовой и другой преображенец стали к извозчику спиной и держали за руки. В то время когда мы вели преступника до извозчика, многие из публики накидывались на него и били кулаками и сзади, и спереди. Он просил нас не давать бить. Потом привезли к градоначальнику, где преступника обыскали.

Прокурор: Взгляните на скамью подсудимых, не признаете ли из числа их того, которого задержали?

Горохов

(указывая на Рысакова): Вот этот.

– Какой формы узелок вы видели у него в руках, не найдете ли подобного из числа вещественных доказательств?

Горохов указал на цилиндр, завернутый в бумагу.

– Вы сказали, что перед вторым взрывом из толпы выделился какой-то человек; вы не видали – он бросил снаряд?

– Нет, не видал. Видел только, что-то промелькнуло.

Унковский: Подсудимый Рысаков говорил какие-нибудь слова, кроме тех, о которых вы сказали?

Горохов:

Когда мы спросили, кто он, то он сказал, что мещанин, и еще просил, чтобы мы не давали его бить. Потом еще, когда раздался второй взрыв и государь император упал, то один из преображенцев ударил преступника в голову и сказал: «Что вы делаете?» На это преступник ответил: «После узнаете, так как вы люди темные».

Желябов: Не помнит ли свидетель наружности того человека, который выступил из толпы?

Горохов: Нет, это было мгновенно, через секунду все и упали.

– Не было ли перед вторым взрывом, после того как государь повернулся от Рысакова к своей карете, движения вокруг, так что одни шли вперед, другие назад?

– Тут некоторые рвались глядеть, что за происшествие; тут вообще было такое волнение, из которого я ничего не мог понять.

– Какое место занимал этот выделившийся из толпы человек: между государем и свидетелем или государь был между этим человеком и свидетелем?

– Государь император шел от нас, а навстречу ему толпа людей, и когда они подходили к ней, то и выделился человек, так что его величество были между мной и им.


Перейти на страницу:

Все книги серии Русские судебные процессы

Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном
Дуэль Пушкина с Дантесом-Геккерном

Дуэль и трагическая смерть А.С. Пушкина всегда притягивали к себе особенное внимание. Несмотря на многочисленные исследования, в истории этой дуэли оставалось много неясного, со временем возникли замысловатые гипотезы и путаница в истолковании событий.Подлинные документы следственно-судебного дела о дуэли поэта с Ж. Дантесом-Геккерном позволяют увидеть последние события его жизни и обстоятельства смерти. Эти материалы собрал и подготовил к печати крупный государственный и общественный деятель России Петр Михайлович фон Кауфман (1857–1926), возглавлявший комитет Пушкинского лицейского общества. Впервые выпущенные в свет небольшим тиражом в 1900 году, они не переиздавались более ста лет.Интереснейшие материалы военно-судного дела о дуэли проясняют как собственно проблемы дуэли в России того времени, так и понимание произошедшего между Пушкиным и Дантесом-Геккерном конфликта, а также свидетельствуют о том, каковы были судебная система и процессуальное применение норм писаного права в России XIX века.

авторов Коллектив , Виктор Николаевич Буробин , Коллектив авторов -- История , Пётр Михайлович фон Кауфман

Биографии и Мемуары / История / Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука