Убийство к чаю

– Я определённо должен кое-что разъяснить. Я не тунеядец, у меня есть профессия, призвание. Актёрское мастерство, с помощью которого я зарабатываю собственные деньги!

– А теперь? После смерти Рубинии Редклифф? Кто станет наследником?

Я медленно втянула воздух сквозь зубы. Такой прямой вопрос о деньгах был не очень-то в стиле англичан и уж совсем не в стиле бабушки.

– Поэтому я так мило праздную тут с вами, – радостно воскликнул мистер Харди и развёл руки в стороны, будто хотел обнять всю гостиную.

– Я. Я наследую всё-ё-ё! По крайней мере, я так полагаю. А в том случае, если добрая старая Рубиния решит достать меня с того света и завещала своё состояние, скажем, Лондонскому зоопарку, я всё равно получу половину, она заверила меня в этом в договоре при расставании. Кроме того, теперь я, конечно, напишу биографию. В конце концов, больше мне никто этого не запретит. В какой-то степени это будет моя маленькая месть Рубинии. За то, что она отложила меня в сторону, как старую шляпу, за то, что она помыкала мной, за то, что она посмеялась надо мной, за то, что она заставила меня умолять!

Пока Дункан Харди произносил свой монолог, он демонстрировал свою улыбку, как в рекламе зубной пасты. Только на последнем предложении маска слетела с его лица. Оно исказилось гримасой, полной ненависти, и он сжал кулаки. Волна ярости заставила его задрожать всем телом. За одну секунду он перестал быть весёлым парнем, который и мухи бы не обидел и легко относился к жизни, а стал глубоко униженным мужчиной, способным на всё.

С коврика у камина мы услышали тихое ворчание, и думаю, мы все с удивлением смотрели на Дункана Харди.

Не знаю, сколько на самом деле продлилась эта ужасная секунда, но неожиданно вдовец снова стал прежним. Он улыбнулся медоточивой улыбкой, поднял бутылку шампанского и разочарованно протянул:

– Как? Уже пустая? – Он проворно вскочил с дивана. – Ну, тогда я схожу за добавкой!

– Не стоит! – ответила бабушка и встала. – Нам с Эми уже пора. И моя подруга… – она толкнула Дороти, которая успела задремать и теперь в ужасе распахнула глаза, – давно должна спать.

Немногим позже трёх мы с бабушкой снова проходили мимо «Отдыха контрабандиста». Туман стал плотнее, но я всё же заметила, что в комнате Финна горит свет.

Глава 9

– Перси, вернись!

Но Перси не слушает. Он просто смотрит на меня, разворачивается и пропадает в лабиринте. Чёрт! Теперь придётся бежать за ним. Я бросаю взгляд на палатку «Маленьких сокровищ». Словно сквозь перевёрнутую подзорную трубу, я вижу её совсем маленькой, как будто она очень далеко. Перед ней выстроилась длинная очередь гномоподобных людей. Мне нужно поторапливаться. Я нужна бабушке и Эндрю. Словно мной управляют дистанционно, я медленно иду к лабиринту, и неожиданно мы с Перси оказываемся рядом с Финном и Рубинией Редклифф.

Финн одет в свою васильково-голубую толстовку, Рубиния Редклифф – в жёлтое платье. Они кричат друг на друга. Речь идёт о рекомендательном письме… О подделке… Рубиния кричит, что подаст в суд на Финна, что уничтожит его.

Финн плачет. Причитает. Умоляет.

– Прекратите! – прошу я. – Давайте спокойно поговорим!

Я хватаю Финна за локоть, но остаюсь с пустыми руками.

Оба не слышат и не видят меня.

– Я отравлю вас! – шипит Финн. – Вы не разрушите мою жизнь.

Смена сцены.

Перси. Я. Бухта контрабандиста. Финн вертит упаковкой «Сказочного печенья» перед носом Рубинии.

– Для вас, миссис Редклифф. Специально привёз из Лондона. Как прощальный подарок! – Его голос звучит соблазнительно и жутко. Он пугает меня. Он зло смеётся, и неожиданно его лицо исчезает. Я смотрю в искажённую ненавистью физиономию Дункана Харди.

– Жри это, Рубиния! – шипит он, хватает миссис Редклифф, которая изо всех сопротивляется и запихивает печенье ей в рот.

– Нет! Отпустите её! – кричу я изо всех сил, пытаясь оттащить мужчину, но в моих руках остаётся лишь воздух.

Рубиния Редклифф хватается за горло… и Финн пронзительно смеётся.

Задыхаясь, я подскочила на постели, вся в поту. Волосы прилипли к лицу, рот пересох. Мне не хватало воздуха. Через секунду я снова упала на подушки. Кошмар. Это был кошмар! Я нащупала сотовый на тумбочке.

7.53. Снаружи кричали чайки. Солнце стояло в голубом небе. Только спустя какое-то время я смогла понять, где я.

Неожиданно мне стало очень холодно. Дрожа, я натянула одеяло до подбородка. Этот сон… Всё казалось таким реальным. Таким невероятно настоящим. То, как Финн стоял в Бухте контрабандиста перед Рубинией Редклифф. Упаковка с убийственным печеньем в его руке. Я смотрела на потолок. Могло ли так быть на самом деле? Заставил ли он её съесть печенье? Всё во мне сопротивлялось этой мысли. Но и невозможным это назвать было нельзя. Сомнение стало вгрызаться в меня, как крыса в кусок сыра.