Убийство как по маслу

Глава девятая

Тихий Тихон

– Где он?

– Кто «он»?

– Ален, что тут происходит? – Выглянув из-за спины подруги, я увидела Коломойского. Незваный гость хуже татарина, а этот тем более. Да и вид следователя надежды на хорошие новости не оставлял.

– Потом, все потом, – пренебрегая нормами этикета, быстро проговорил он. – Сейчас мне нужно найти Тихона.

– Тихона?! – воскликнула Алена. – Нашего Тихона?! Неужели… Да ладно!

– Во всяком случае, вполне вероятно, – кивнул мужчина.

– Кто-нибудь объяснит мне, что тут все-таки происходит. – Статус хозяйки дома предполагал и роль хозяйки положения, но не в моем случае. Долгое пребывание в неведении означает утрату контроля над ситуацией. Учитывая происходящее в моей жизни, хотелось хотя бы в мелочах сохранять статус-кво.

Тихий Тихон, как мы в шутку прозвали его с Аленой, служил у нас садовником без малого год, зарекомендовав себя отличным исполнителем без каких-либо склонностей к творчеству.

Креатив и Тихон находились друг от друга примерно на том же расстоянии, что и деликатность от Плахова. Разыскиваемый же нами преступник фантазии явно не лишен.

Не подумайте, будто все время, что я предавалась этим размышлениям, мы маялись в дверях. Во-первых, мысли молнией промчались в сознании, толком даже не успев оформиться в образы. Во-вторых, шустрая Алена, мгновенно сориентировавшись, перехватив инициативу и знамя предводителя, повела нас через весь дом в направлении обители Тихого Тихона.

Здесь полагается сделать небольшое отступление и пояснить, что супруг мой, подобно многим людям, поднявшимся на волне девяностых из грязи сразу в князи, обладал аристократическими замашками. Про дом вы уже знаете, зато не в курсе многочисленных хозяйственных пристроек, в коих по замыслу хозяина следовало селить челядь. Какое-то время счет обслуживающей величественное тело прислуги и впрямь подбирался к двузначному числу, но затем Влад расхотел быть дойной коровой для конюхов, поваров (да-да, у нас их было несколько) и личных тренеров, роль которых сводилась к пусканию пыли в глаза его друзьям и знакомым. Тем более что друзей у моего мужа отродясь не водилось, а на знакомых, произведя однажды впечатление, он больше внимания не обращал.

Влад не был скаредным и, когда хотел, мог быть очень щедр, но испытывал прямо-таки эстетическое удовольствие, разводя кого-то на деньги. «Кинуть» сантехника? Легко. Тому всегда можно предъявить скол на дорогой раковине. Пусть скажет спасибо, что счет не выставили – а то квартиру продать пришлось бы. Уволить горничную без оплаты, обвинив в воровстве запонок? Почему бы и нет! «Ты бы видела, как эта дура рыдала. Она, видите ли, никогда ничего ни у кого не брала. Ну, и зря! Так и помрет в нищете со своей честностью. Таких учить надо! Я еще добр к ней, попался бы кто другой, могла и в тюрьме оказаться. Курица безмозглая».

Знал бы он, как я распоряжаюсь «карманными деньгами» и почему сантехник возвращается в наш дом, а горничная не оставляет негативных отзывов о работодателе, не сносить мне головы.

Как бы то ни было, но флигель для прислуги и при жизни моего мужа наводил тоску темными окнами по вечерам. После его кончины я и вовсе избавилась от лишних «ртов», сделав исключение только для Тихого Тихона.

Да и зачем мне слуги? Готовили мы с Аленой сами, для уборки несколько раз в неделю приглашали клининговую компанию. И лишь сад нуждался в постоянном уходе и внимании. Их ему обеспечивал Тихон – молчаливый парень с образованием ландшафтного дизайнера и даром биолога.

Никто из тех, кого мне доводилось встречать на своем пути, не умел обращаться с растениями лучше, чем он. Казалось, что только они его интересовали, только к ним он испытывал одну и подлинную страсть.

И вот сейчас мы втроем – я, Алена и Коломойский – шли быстрым шагом к дому садовника. Вернее, дом-то, конечно, принадлежал мне, но проживал в нем садовник.

– Однако… – пробормотал сыщик, с любопытством оглядываясь по сторонам. Сад наш, украшенный великолепными (по крайней мере, по мнению Влада) скульптурами и экзотическими растениями, неизменно производил подобное впечатление. Мало кто мог сразу определить подлинное чувство, которое вызывало увиденное. Разве что эстеты, обладающие превосходным художественным вкусом и (желательно) специальным образованием молниеносно распознавали кричащее убожество, жалкую пародию на дворцовые парки. Остальные же, интуитивно чувствуя подделку, даже себе боялись признаться, что «король голый». Вдруг это величайшее произведение искусства, и только твой плебейский вкус не дает этого понять.

– Дальше я сам, – прервал мои размышления Коломойский. – Спрячьтесь пока вон там, – мужчина кивнул на увитую плющом беседку в глубине сада. – Где искать комнату Тихона? – Вопрос был адресован нам обеим, но ответить на него могла лишь Алена. К своему стыду, жизнью младшего персонала я интересовалась мало и частных визитов к работникам, даже в своих владениях, не практиковала.