Убийство Ледяного Короля

– Да, это очень даже плохо! Большинство девушек хотят Морозко, потому что он король, или надеясь на подарки, или чтобы стать королевой, влюбить его в себя. А я его хочу, потому что я чувствую, что он серьезно становится мне небезразличен. – Эйра зажала себе рот, чтобы остановить поток слов и перестать позориться. Прищурившись, она посмотрела на филина, который, казалось, пристально ее изучал. – Ты же видишь в нем что-то хорошее, да? Иначе давно уже предупредил бы меня к нему не соваться, так ведь?

Адаир громко ухнул и взмахнул крыльями, снова высоко поднимаясь в воздух. Улетать он, впрочем, не стал, только проводил ее до временного обиталища отца. Оно тоже было круглое, как и у нее, окруженное кусками льда. Большую дыру по центру закрывала плотная черная занавеска.

Наклонившись, Эйра приподняла ткань и зашла внутрь. Отец сидел у потрескивающего костра посреди комнаты, накрывшись сверху меховым одеялом, и вырезал что-то из дерева. Большинство из вещей Сарен, похоже, еще остались в санях, потому что в помещении было пусто, за исключением пары мешков, корзинки с фруктами и вяленым мясом, фляжек с водой и одеял. Сарен крепко спала на одном из спальных мешков.

– Привет, дочь. Я надеялся, что ты сегодня ко мне заглянешь, – расплылся в широкой улыбке отец Эйры, поднимая глаза от своей работы.

– Я рада, что ты за ней присматриваешь, пап, – пробормотала Эйра, усаживаясь рядом с ним возле костра.

– Она мне как вторая дочь.

– Хотела бы я с ней поговорить, как раньше, но ей пока нужно время. – Когда они с Сарен пересекались на остановках, та всегда молчала. Ее глаза больше не были такими красными, но она все равно большую часть времени смотрела только на свои руки.

– Она поправится. Я тоже долго ни с кем не разговаривал, когда твоя мама умерла. – Он приобнял Эйру за плечи, притягивая ее ближе к себе.

– Ты и сейчас ни с кем не общаешься. – Она легко улыбнулась, опуская голову ему на плечо.

– Яблоко от яблони. – Пусть в деревне ее отца и считали чудаком, но она бы ничего и ни за что не стала в нем пытаться поменять.

Отпустив его, Эйра посмотрела на корзину с едой.

– Ты нормально поел? Я могу попросить кого-нибудь из солдат принести тебе еще еды.

– Все нормально. Я уже наелся. – Он похлопал себя по животу и в шутку надул его, вызвав у нее приступ тихого смеха.

Эйра еще долго сидела и болтала с отцом, потом отошла к Сарен. Та казалась такой юной и спокойной, пока спала в ореоле золотых волос. Опустившись на колени рядом с подругой, Эйра нежно поцеловала ее в лоб.

– Я зайду завтра. И я буду молиться за Петра.

Сарен приоткрыла глаза и еле слышно вздохнула ей в ответ.

– Доброй ночи.

Попрощавшись с отцом, Эйра отправилась назад к своему домику. Когда она обвела внимательным взглядом все деревья вокруг, Адаир отозвался громким уханьем, и она помахала рукой в воздухе, умоляя его поскорее замолчать.

Подходя к месту, она даже не знала, хочется ей, чтобы Морозко уже спал, или же наоборот. Какая- то часть ее надеялась, что он ждет ее, чтобы продолжить с того, на чем они остановились.

«Тьфу, Эйра! Ну нельзя же быть такой дурехой».

Приподняв занавеску, она зашла внутрь, где обнаружила Морозко, в одиночестве мечущегося по всей комнате и затачивающего кинжал. Нервно сглотнув, она коснулась горла. Неужели новость Андраса значила, что ей было суждено умереть этой ночью?

– Не по твою душу, Эйра. – Он поднял на нее серьезный взгляд. – Я не хочу причинять тебе вреда. – Шутливого тона, которого она ожидала, не последовало.

Эйра лишь нахмурилась и шагнула ближе к нему.

– Все в порядке?

– Нет, не в порядке. Как я и подозревал, ни один ребенок в деревне не испугался огня. Когда солдаты разносили людям еду, все сидели возле костров, ни капли страха в лицах не было. Я думаю, это потому, что они сидят в человеческой оболочке. Возможно, перевертыши считают, что так они в безопасности, что им ничто не угрожает, раз никто не знает, что они здесь среди нас.

– А может, они все просто нормальные люди. Может, ни в кого из детей перевертыши не вселялись. – Она осторожно подошла к нему и положила руку ему на грудь. К ее удивлению, под ее ладонью громко заколотилось сердце. – Мы что-нибудь придумаем. Вместе.

Морозко посмотрел на нее сверху вниз, глубоко нахмурившись:

– Мне еще никто никогда не предлагал свою помощь в защите Фростерии, кроме моей стражи. А уж тем более никто из бывших девушек.

– Может быть, это потому, что ты не подпускаешь никого близко, – с улыбкой заметила она. – Я, впрочем, тоже, так что мы, вероятнее всего, одного поля ягоды.

– Не думаю, что ты когда-либо совершала столь жестокие вещи, какие доводилось делать мне.

Не совершала, но это ничего не меняло. Его сердце билось под ее ладонью, и она вспомнила то, что произошло чуть раньше.

– О том, что было. Между нами. Как думаешь, это было глупой ошибкой?

Морозко вскинул бровь и отшвырнул клинок на пол, оттесняя ее к стенке.