Убийство на Аппиевой дороге

Утром я попросил Дину показать мне записку — ту, что доставил Бетесде неизвестный. В записке было написано именно так, как передала Диана в письме к Метону.

Не волнуйтесь за Гордиана и его сына. Они целы и невредимы. Позднее они вернутся.

Записку я показал Эко.

— Тебе не кажется, что почерк знакомый?

— Нет.

— Мне тоже. И всё-таки кое-что по ней можно узнать. Видишь, пергамент хорошего качества, да и чернила тоже — значит, писал не какой-нибудь оборванец, а человек состоятельный. И явно образованный — написано без ошибок, и почерк хороший.

— Ну, писать-то мог и раб под диктовку.

— Думаешь? А по-моему, человек, пустившийся в такое предприятие, постарается обойтись без лишних свидетелей и писать будет сам. Думаю, не помешает пересмотреть все сохранившиеся у меня письма. Возможно, и отыщется что-нибудь с тем же почерком.

— Не так уж много сохранилось у меня писем; да и у тебя, папа, тоже. Письма почти всегда пишут на восковых табличках, чтобы на них же можно было написать ответ.

— Так-то оно так; но ведь есть ещё и расписки, и счета — они-то на пергаменте. А вдруг? Смотри, как он пишет букву Г в моём имени. Своеобразно, правда? Если мы узнаем, кто вот так пишет Г…

— То мы узнаем, кто нас похитил — или кому известно, кто нас похитил.

— Именно.

— Ладно. Я так и так собирался навести у себя порядок — просмотреть записи, выбросить ненужные. С чьего кабинета начнём?

— Лучше с моего. Или ты хочешь заглянуть к себе и проверить, всё ли там в порядке — ты ведь там долго не был? Вообще-то рано или поздно мы должны будем отправиться к Великому и доложить ему, что нам удалось выяснить.

Тотчас, словно актёр, услышавший реплику, после которой должен быть его выход, появился Давус.

— Посетитель, хозяин.

— Кто-нибудь, кого я знаю?

— Да. Ты ещё дал ему прозвище. Смешное такое… а, Детское Лицо!

— Ну вот, даже раньше, чем я думал, — сказал я Эко. — Как там погода, Давус? Стоит надеть плащи?

— Нет, сейчас не холодно. И небо чистое. Мне пойти с вами?

— Нет. Думаю, Детское Лицо и его молодцы сумеют позаботиться о нас. Оставайся дома. Ты хорошо присматривал за женщинами, пока нас не было.

Я думал подбодрить Давуса, но вид у него сделался ещё более несчастный.

Глава 28

Хотя формально Помпей оставался командующим армией в Испании, теперешняя должность консула давала ему право находиться в черте Рима. Он, однако же, не пожелал водвориться в своём старом родовом доме в Каринах, предпочитая виллу на Пинцианском холме.

Должно быть потому, что подступы к вилле легче защищать, подумал я, подымаясь на холм по уже знакомой вымощенной дорожке вместе с Эко и телохранителями и замечая, как то тут, то там среди статуй на садовых террасах маячат фигуры вооружённых часовых. Должно быть, именно так жил бы царь Рима — если бы у Рима был царь.

Великий принял нас в той же комнате, что и в прошлый раз. Когда мы вошли, Помпей, сидя в углу с целой кипой пергаментов на коленях, что-то диктовал секретарю. При нашем появлении он, однако же, отложил документы и жестом отпустил писца. Как и в прошлый раз, мы вышли на опоясывающий виллу балкон, залитый теперь ярким солнечным светом. Ни единая струйка дыма не подымалась в небо. Помпей обещал, что наведёт в городе порядок, и сдержал слово.

— От вас так долго не было вестей, что сказать по правде, я уж не чаял, что вы когда-нибудь вернётесь. Тем приятнее мне было услышать вчера о вашем возвращении. Выглядите вы неплохо, разве что малость отощали. Я в курсе, что на вас напали возле гробницы Базилиуса. И что твоя женя, Сыщик, получила потом записку, где ей советовали не волноваться и обещали, что позднее вас отпустят, и вы сможете вернуться домой. Вот вы и вернулись.

— Вернулись, Великий; только никто нас не отпускал. Мы сбежали.

— Вот как? — вскинул бровь Помпей. — Садитесь и рассказывайте с самого начала. Я не прочь на часок-другой отвлечься от дел.

Хоть Помпей сказал «рассказывайте» вместо «докладывайте», но вопросы, которые он то и дело задавал, говорили сами за себя: Великий хотел знать всё, что мы увидели, услышали и узнали. Он не стал звать секретаря, чтобы тот записал наши слова — видимо, не желал никого посвящать в затеянное им расследование. Я почти ничего не скрывал. В конце концов, мы заключили сделку. Правда, плата Помпея не компенсирует нам тягостных дней плена; но он сдержал слово и оберегал наши семьи в наше отсутствие.