Убийство на Аппиевой дороге

— Меня зовут Гордиан. Это мой сын, Эко. А этот, как ты его назвал, слон — мой телохранитель Давус. Нас только трое, и мы не замышляем ничего дурного. Мы не тронули твоего брата. Он вышел из конюшни, увидел нас, перепугался, закричал и забежал назад.

— Вот трус! — Мопс скривился с досады. — Вечно чуть что вопит от страха. Тени собственной боится!

— Неправда! — донеслось из конюшни. — Я не боюсь!

— Андрокл, дурень! Что стоишь, беги на мельницу! Разбуди их, скажи, что… — Мопс прикусил язык.

Мы переглянулись. Я приложил палец к губам и, осторожно обошёл кирпичи, стал приблизиться к конюшне так, чтобы меня невозможно было заметить в щель приоткрытой двери. Подойдя вплотную, я настежь распахнул дверь, выбросил вперёд руку и схватил за плечо маленького мальчика. Тот даже не пытался сопротивляться — лишь глядел на меня большими круглыми глазами.

— Не бойся, Андрокл. Ты ведь вовсе не трус, что бы там ни говорил твой брат?

Мальчик кивнул, не сводя с меня взгляда.

— Вот и хорошо. Возьми меня за руку. Вот так, молодец. Теперь пойдём, попробуем втолковать твоему неразумному старшему брату, что к чему.

— Дурачина! — с досадой выдохнул Мопс, узрев братишку. — Теперь они и тебя схватили.

Андрокл посмотрел на меня, потом на Эко, потом на Давуса.

— По-моему, они хорошие, — сказал он. — Не как те, что приходили раньше.

— Да те, скорее всего, их сюда и прислали сюда, осёл ты этакий! Чтобы нас поймать и прикончить! — У Мопса снова сорвался голос, и Давус опять рассмеялся.

— А он смешной, этот слон, — сказал Андрокл, глядя на Давуса снизу вверх.

— Когда они станут резать нас заживо на куски, как Халикора, увидишь, какой он смешной.

Андрокл содрогнулся. Я ободряюще сжал его руку.

— Халикором звали учителя молодого господина? — спросил я.

— Откуда же ты это знаешь, если не они послали тебя? — презрительно бросил Мопс. Присутствие младшего брата придало ему сил, помогая держаться с напускной твёрдостью.

— «Они» — это те, кто убил Халикора?

— А кто же ещё? Слуги Милона! Может, он сам тебя и прислал…

— Нет! — Мой резкий тон заставил его умолкнуть. — Посмотри на меня, Мопс. И ты, Андрокл, тоже. Клянусь вам тенью своего отца, что не служу Милону, и что меня прислал сюда не он.

— А кто? — недоверчиво спросил Мопс.

— Ваша госпожа. Накануне отъезда из Рима я с ней беседовал, и она дала мне поручение. — В конце концов, это была чистая правда, пусть не вся. Совершенно ни к чему было усложнять дело, упоминая Великого.

Мопс несколько успокоился.

— Тебя прислала наша хозяйка?

— Госпожа Фульвия просила меня выяснить некоторые обстоятельства смерти вашего господина. Меня называют Сыщик, и я имею кое-какой опыт в таких делах.

— А вдруг он сумеет найти тех, кто убил Халикора! — предположил Андрокл, глядя на брата широко открытыми глазами.

— Не мели ерунды, дурачина. Что их искать, мы же и так знаем, кто его убил. Мы это сами видели.

— Видели? А ваша госпожа мне этого не говорила. Сказала только, что люди Милона убили Халикора, управляющего и ещё двух рабов. А про вас ничего не говорила.

— Так она же не знает, что мы всё видели, — пояснил Мопс. — Ни одна живая душа не знает.

— Это раньше не знали, а теперь знают! — Андрокл упёр руки в бока и вызывающе смотрел на старшего брата — кто, дескать, теперь дурачина?

— Расскажите мне всё, — сказал я. — Это очень важно. Но сначала расскажите про тех, что на мельнице. Почему ты, Мопс, кричал Андроклу «беги на мельницу и разбудил их»? Кого «их»?

Мопс глядел на меня снизу вверх, закусив губу, явно не зная, как быть. Я почти чувствовал, как напряжённо работает детский ум. В конце концов, мы не причинили его братишке никакого вреда, да и ему самому не угрожали. К тому же я клятвенно заверил, что не служу Милону, и заявил, что выполняю поручение его госпожи, которая для такого мальчика должна быть далёкой, загадочной и всесильной, точно богиня на Олимпе. Да и валяться на земле ему порядком надоело.

— Отпустите меня, и я вам всё расскажу.

— А ты не кинешься бежать? Потому что Давус бросится за тобой — я не смогу удержать его, он как гончая, спущенная с привязи — и тогда уж летать тебе по всему двору, что мячу тряпичному.

Андрокл хихикнул. Мопс залился краской.

— Я не убегу. Убери от меня своего слона!

— Отойди, Давус.

Давус послушно отступил на шаг и стоял, чуть согнув длинные мускулистые ноги, готовый сорваться с места и кинуться вдогонку, если Мопс попытается задать стрекача. Он напоминал одну из тех гигантских кошек, которых привозят в Рим из далёких стран, чтобы стравливать друг с другом на арене — разве что те кошки никогда не улыбаются. Подумать только, а ведь каких-нибудь пару часов назад он не мог шагу ступить, не охнув от боли. Ах, если бы снова стать молодым, чувствовать себя неуязвимым, точно Ахиллес…

Мопс встал, отряхнулся и смерил Давуса с ног до головы уничижительным взглядом. У Давуса хватило такта удержаться от смеха.

— Так что ты спрашивал?

— Про тех, на мельнице.