Убийство на Аппиевой дороге

— Дрыхнут без задних ног, скорее всего. Всю ночь пьют, а утром дрыхнут до полудня, а то и дольше. Вечная история — с тех самых пор, как они сумели сломать дверь в домик, где хранится вино.

— Мопс! — Андрокл осуждающе покачал головой.

— А что? Это чистая правда. Их дело охранять дом, вот пусть и получают по заслугам. А наше дело — управляться в конюшне; мы свою работу на совесть делаем.

— Значит, в доме сейчас никого? — спросил я.

— Ни души. Дом заперт. После того, что тут случилось, госпожа отозвала слуг в Рим. Оставила только людей охранять дом.

— И нас — присматривать за лошадьми, — добавил Андрокл. — Передай ей, что мы свою работу делаем как надо.

— Обязательно передам, — пообещал я.

— А про остальных ничего не говори, — попросил Андрокл. — Я не хочу, чтобы их наказали. — И он стал всхлипывать.

— Перестань, — одёрнул его Мопс. — Это он вспоминает, что слуги Милона сделали с Халикором и управляющим, — пояснил он. — Не глупи, не станет же госпожа резать им пальцы. Высекут их малость, только и всего.

Младший из братьев шмыгнул носом.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я не такой глупый, как ты.

— Андрокл вовсе не глупый, — вмешался Эко, уперев руки в бока. — Он не бросается копьями в людей, которые ничего плохого ему не сделали.

Так похоже на моего сына — вступиться за того, кого шпыняют. Наверно, так он мирит своих детей-двойняшек. Но тут я подумал, что постоянные тычки мальчиков — это способ отвлечься от воспоминаний о том, что сделали с Халикором… даже когда они специально заговаривают о нём. Что же им довелось тогда увидеть?

— Значит, вы были здесь в тот день, когда всё случилось?

— Ну конечно, были. Работали на конюшне, как всегда, — ответил Мопс. — И работы у нас было по горло — со всеми этими сборами перед отъездом нашего господина в Рим.

— А когда он выехал?

— Ближе к вечеру.

— А точнее?

Мопс передёрнул плечами.

— Под вечер.

— В котором часу? В девять или позднее, в одиннадцать?

Андрокл потянул меня за руку.

— В девять, — тихонько сказал он.

— Ты уверен, что было девять?

— Да. За конюшней есть солнечные часы, и после того, как господин со своими слугами уехал, я посмотрел на них, потому что был мне ужасно хотелось есть, и я подумал, как скоро нам дадут пообедать.

— А ваш господин с самого начала собирался уезжать в тот день?

— И вовсе нет, — сказа Мопс прежде, чем его брат успел раскрыть рот. — Он хотел пробыть тут ещё день или два. А уехал он так срочно потому, что госпожа прислала слугу с известием.

— И что за известие?

— Про архитектора Кира. Кир умер, и госпожа хотела, чтобы господин скорее возвращался в Рим.

— Для мальчишки-конюха ты на удивление хорошо осведомлён о господских делах, — ввернул Эко, которому явно нравилось подкалывать Мопса.

— Я не слепой и не глухой. И потом, кто, по-твоему, первым на вилле встречает верхового? Конюх, потому что конюх принимает у него коня, чтобы отвести в конюшню. А конюх здесь я.

— И посланцы, конечно же, тут же докладывают тебе обо всех новостях, — скептически заметил Эко.

— Он сказал: «Лучше прямо сейчас начинай седлать лошадей», — и я спросил: «Почему?» — а он сказал: «Потому что госпожа хочет, чтобы господин сегодня же вернулся в Рим», — а я спросил…

— Ладно, мы поняли, — кивнул Эко.

— Значит, господин получил дурную весть и тотчас выехал вместе со всей своей свитой, — сказал я. — Но я слышал, он привёз с собой сына, Публия Клодия младшего. Публий младший примерно твоего возраста, Андрокл.

— Верно, Публий был здесь, — кивнул Андрокл. — Вместе со своим учителем, Халикором. Халикор заставлял его заниматься почти всё время, но иногда Публий удирал и приходил сюда к нам. Мы сказали ему, что должны работать; но он сказал, что вместе с ним нам можно уходить, и ничего нам за это не будет. И мы уходили поиграть в лес, или на развалины того дома, где раньше жили лесные колдуньи.

— Лесные колдуньи? — недоумённо переспросил Эко.

— Думаю, он имеет в виду весталок, — сказал я. — А когда ваш господин срочно уехал в Рим, Публия он забрал с собой?

— Нет, Публий остался здесь вместе с Халикором; и мы с Мопсом обрадовались, потому что ведь это значило, что он будет приходить играть с нами, и тогда нам не нужно будет так много работать. Правда, Халикор будет недоволен, да и управляющий рассердится, но это не страшно, потому что Публию всегда всё сходило с рук, хоть он и вечно делал, что хотел и никого не слушал.

— Прямо весь в папашу, — тихонько заметил Эко.

— И как только все уехали, — продолжал Андрокл, — Публий пришёл к нам в конюшню…

— У нас работы было невпроворот, — перебил Мопс. — Надо было навести порядок в конюшне. Там ночевали некоторые из слуг, что приехали с хозяином; а за людьми всегда убирать приходится больше, чем за лошадьми.