Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– Лукреция Борджиа без намека на сексуальную привлекательность. Оставь ее наедине с бутылкой бренди, и она, скорее всего, прикончит ее одна. Боже, уже так поздно? А я обещал лучшей девушке мира пригласить ее на ужин. Одолжи мне пятерку, пожалуйста. Наша дражайшая маленькая кузина опустошила мой кошелек.

II

В квартирке на Блейксли-авеню современная Лукреция Борджиа пылко пыталась отстаивать свои права.

– Нет, Джулия, – заявила она в сотый раз. – Я не стану завтра встречаться с мистером Татэмом. У меня уже есть свой адвокат, и будет глубоко неправильно отправляться на консультацию к другому стряпчему.

– По крайней мере, ты должна назвать мне его фамилию, – потребовала мисс Карбери, но Дороти считала это совершенно несущественным.

– Предположим, с тобой что-то случится, – не унималась Джулия. – Нам может понадобиться возможность связаться с ним немедленно.

– Если чему-то суждено произойти, можете не сомневаться, он сам с вами свяжется. Но я твердо убеждена, что ничего такого со мной не будет. Для меня важными стали его заверения об оплате работы только в зависимости от результата. Такого принципа он придерживается.

– Как раз это очень необычно, – заметила мисс Карбери. – Половина моих знакомых юристов уже обанкротились бы, если бы практиковали на подобных условиях.

– Вот почему я и убеждена в своей безопасности, – простодушно призналась Дороти. – Как мне представляется, он никогда прежде не получал своих гонораров понапрасну. По этой причине он сделает все возможное, чтобы мне не был нанесен непоправимый вред, пока я с ним не расплачусь. А поскольку он не сможет с меня ничего получить до того, как я унаследую деньги, то отсюда следует «…как день следует за уходящей ночью», – лирично добавила Дороти, чья матушка обожала стихи Теннисона, – что мне суждено стать наследницей.

– Тебе бы пошло на пользу взять уроки логического мышления, – язвительно сказала мисс Карбери. – Уж не знаю, чем тебя напоил твой кузен…

На Дороти тут же нахлынули приятные воспоминания.

– Мы выпили по два больших гиньоля, а потом перешли на изысканное белое вино. Не скажу точно, сколько вина выпила, потому что каждый раз, когда мне предстояло поднять свой бокал, его успевали наполнить до краев. Теперь я думаю, насколько непростительно было для мамы воспитать меня трезвенницей, потребляющей только чай.

– У тебя будет достаточно времени наверстать упущенное, – заверила ее мисс Карбери. – Хочется на это надеяться.

– Только вот сейчас для меня спиртное малодоступно, – пожаловалась Дороти. – Но знаешь, – она снова предалась восхитительным воспоминаниям, – мне кажется, я выпила чуть больше, чем следовало. В «Волшебном гриле» стояла невыносимая духота. И, по-моему, я даже поставила кузена Хью в неловкое положение.

– В твоем кузене Хью пропадает талантливый актер, – критически отозвалась о нем мисс Карбери весьма жестким тоном.

– Это было, когда я предложила сахар одной старой леди.

– Что-что ты сделала? – удивленно переспросила мисс Карбери.

– Мне это показалось страшной несправедливостью, – затараторила Дороти. – Видишь ли, она хотела выпить чашку кофе, но у нее не оказалось при себе сахара, зато у меня сахар был, а от кофе я отказалась. И потому отдала ей свой… Имеется в виду сахар.

Мисс Карбери неодобрительно посмотрела на нее.

– Тебя скоро совсем перестанут приглашать в «Волшебный гриль», если ты вытворяешь там такое.

– Хью пытался помешать мне, но я чувствовала необходимость поступить по-своему. Мне вспомнились слова викария в день Благовещения о том, что истинное благородство всегда выглядит вполне естественным.

Джулия оглядела ее, как редкое животное в зоопарке, но воздержалась от дальнейших комментариев.

– Я обязательно пойду к мистеру Мидлтону вместе с тобой, – твердо заявила она потом. – Тебе не обойтись без поддержки.

Дороти посмотрела на нее с неприязнью. Ей мнилось, что для первого раза она совсем неплохо справилась с делами: купила новый наряд, отобедала в «Гриле», сумела распознать охотника за чужими деньгами и нашла себе юриста без помощи мисс Карбери. Более того, вопреки ее противодействию.

«Она все преувеличивает», – подумала Дороти, решив отказаться от традиционного обычая тщательно расчесывать на ночь волосы. Сто раз провести щеткой утром и столько же вечером, вверх и назад – таким было ее давнее правило. Но сегодня ей не хотелось нарушать замечательные маленькие завитки, зная, что самой ей уже не удастся потом их восстановить. Чтобы успокоить совесть, она все-таки несколько раз прошлась щеткой без всякого ущерба для своей прически, натянула лимонного цвета сетку, которую ее уговорили купить в салоне красоты, и открыла баночку с восстанавливающим гормональным кремом для лица, совсем уж непостижимым образом оказавшуюся в числе ее приобретений. Дороти понятия не имела о гормонах, но это, должно быть, что-то очень полезное, подумала она, учитывая цену. Едва ли сознавая, что делает, нанесла крем из баночки на лицо и устроилась на ночь в постели, весьма довольная собой.