Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

Дороти бросила в ящик обычные шесть пенсов, и вновь ей пришла на ум мисс Карбери. Какое разочарование, что она не смогла получить никакого послания посредством проповеди! Хотя во время молитвы за церковное воинство ей показалось, будто она все же получила его – в виде предупреждения. Но уже мгновением позже Дороти овладели свойственные ей сомнения и растерянность. Незнакомый мужчина позвонил ей, чтобы предостеречь по поводу неизвестной женщины. Но что, если угрозу представлял как раз сам мужчина? Вдруг Джулия Карбери была одной из его жертв и теперь спешила на выручку к Дороти Кэппер? Интересным было то, что Дороти даже не удивилась, как эта бедняжка узнала ее фамилию. Сильные и романтичные эмоции охватили ее. Эта женщина, скорее всего девушка, находилась в опасности из-за некоего зловещего человека с вкрадчивым голосом. Она искала убежища, и именно Дороти выпала возможность либо спасти ее, либо выдать недругу. Все это прекрасно совпадало с тональностью небольших книжек, выпускавшихся хорошо известным религиозным обществом и пользовавшихся популярностью в годы юности мисс Кэппер.

Была еще и песня, вспомнила Дороти, которую викарий пел однажды на вечеринке, устроенной для паствы.

«Все говорят, что жизнь дает свой шанс для каждого, И мне он выпал как-то в ноябре один лишь раз всего. Я получил от жизни дар единственный, но безрассудно упустил его».

Сейчас, конечно, не ноябрь, а апрель, но ритм стихов не нарушался.

Мисс Кэппер окончательно избавилась от помутнения в голове и заметила, как викарий скрылся у себя в ризнице. Она поспешила преклонить колени для последней молитвы. Ей странно было заметить, что внутри церкви ничто не изменилось, хотя она сама ощущала, как претерпела разительную внутреннюю метаморфозу – не была больше робкой Дороти, стремившейся лишь к умиротворению и покою среди враждебного ей мира. Она стала под воинствующие знамена религиозной армии, приготовившись к борьбе с незнакомцем ради женщины, которую никогда прежде не видела, а та, по всей видимости, как раз в этот момент добиралась до ее квартиры.

Она схватила перчатки и остальные свои вещи, совершенно забыв в превеликом возбуждении о шутливом предписании для своих прихожан, написанном викарием в январском номере приходского журнала:

«Когда покончено с молитвой, и вы ужподнялись с коленей,Пожалуйста, не поддавайтесь грешной лениИ оглядитесь, не забыли ль вы здесь Библию,

ключи, противогаз,Поскольку мы не станем их хранить для вас.Мы слишком заняты, и потому еще намек:Подушечку повесьте, УМОЛЯЕМ, на крючок».

Мисс Кэппер маршировала вдоль Блейксли-авеню, прорезая воздух ключом от входной двери с той же силой, с какой, должно быть, святой Георгий пронзил дракона. К тому моменту, когда она оказалась у своего порога, Джулия уже перестала быть для нее мисс Карбери, но стала кем-то гораздо более значительным. Девушка держала на руках воображаемого младенца, приговаривая: «Мы назовем малышку Дороти, потому что в долгу перед вами». И эта сентиментальная фантазия воспринималась мисс Кэппер с необычайной легкостью как вполне реальный факт.

II

Когда Дороти вошла, телефон просто надрывался от звонков. В радостном порыве она устремилась к аппарату и отважно выкрикнула в трубку:

– Слушаю!

– Поступила телеграмма для абонента Буш-4141, – бойким голосом сообщила диспетчер. – Примите ее, пожалуйста.

И бесстрастным голосом прочитала: «Ничего не предпринимайте без моего совета. Темпест».

– Повторите, как поняли текст, сделайте милость.

– «Ничего не предпринимайте без моего совета. Темпест», – повторила Дороти. – Но это какая-то бессмыслица.

– Таково содержание сообщения, – кратко бросила в трубку девица и дала отбой.

Дороти после недолгой задержки, словно ожидала явления ангела, который объяснил бы ей, что происходит, тоже положила трубку. Постепенно до нее дошло, что Темпестом могли звать мужчину, звонившего ей ранее в тот день. Все окончательно запуталось. Мисс Кэппер определенно нуждалась в совете. Она бы сейчас охотно спросила викария, что он думает по этому поводу, но его не дозволялось беспокоить по воскресеньям, если только кого-то не постигала скоропостижная смерть. Хотя даже в будний день Дороти не решилась бы обратиться к нему. А потому викарий исключался, и не оставалось никого, кроме Джорджи. Мисс Трент могла заблуждаться относительно нарциссов, но все равно в целом была женщиной разумной и решительной. Она часто повторяла Дороти, что подруга позволяет жизненным обстоятельствам выбивать себя из колеи. Джорджи могла справиться с дюжиной таинственных мужчин одной левой и даже получить от этого удовольствие.

Дороти набрала номер и мгновенно услышала исполненный энергии голос мисс Трент:

– Алло! Алло!