Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца!

На портрете была изображена девушка в зеленом бархатном платье. Она стояла, выпрямившись, возле белоснежной стены. Платье ниспадало крупными складками до самого пола. Портрет был исполнен жизни и поражал простотой рисунка. Руки, казалось, были выписаны всего десятком мазков. За тяжелым платьем угадывались изящные очертания тела девушки.

А вот лицо кто-то грубо затер тряпкой, нанеся поверх красное пятно с усами.

– О боже, – не удержался Фокс. – Это какие-то современные выверты, сэр?

– Не думаю, – пробормотал Аллейн. – Какой жуткий вандализм! Дело в том, Фокс, что кто-то стер тряпкой лицо, пока краска еще не высохла, а затем изуродовал портрет этой мерзкой пачкотней. Посмотрите на эти усы – кисть с такой силой и остервенением ткнули в холст, что кончик даже сплющился. Словно это выходка мстительного ребенка. Только очень гадкого ребенка.

– Интересно, сэр, кто мог нарисовать этот портрет. Если на нем была изображена эта девушка, Соня Глюк, акт вандализма может иметь самое прямое отношение к убийству. А вдруг портрет написал сам убийца?

– Не думаю, – покачал головой Аллейн. – На голове уцелел локон светлых волос, а Соня Глюк была брюнеткой. Что же касается личности художника… Здесь, по-моему, сомнений нет. Картину написала Агата Трой.

– Но ведь стилю можно подражать?

– Можно.

Аллейн повернул изуродованную картину лицевой стороной к стене. Затем закурил сигарету.

– Я хочу обрисовать вам положение дел, друзья. В настоящее время мы не располагаем даже намеком на возможный мотив убийства. Ну и ладно. Итак, восемь учеников, натурщица и сама мисс Трой по утрам ежедневно работали в студии, начиная с субботы, десятого сентября, и до пятницы, шестнадцатого. В пятницу работа продолжалась до половины первого, затем они переместились в дом и пообедали, вскоре после чего уехали в Лондон – все, кроме скульптора Вольфа Гарсии. Он остался в студии, однако предупредил всех, что в воскресенье они его здесь уже не застанут. Студию прежде никогда не запирали – запирал ее только Гарсия, когда оставался здесь ночевать. Трагедия случилась сегодня утром, едва они приступили к работе. Гарсия не возвращался. Вот вкратце и все. Есть какие-нибудь отпечатки, Бейли?

– По краям много синих пятен, сэр, но доски не обструганы, и я сомневаюсь, что мне удастся хоть что-нибудь выудить. Похоже, кто-то обтирал края грязной тряпкой.

– Вон валяется тряпка. Это не она?

– Возможно, сэр, – она вся вымазана краской.

Аллейн заглянул за подиум.

– Ага! Вот вам еще пища для размышлений. – Он указал на деревянную рейку с желобом, стоявшую в углу. – Она вся покрыта вмятинами. Это нижняя планка от мольберта. Ею, судя по всему, и забивали кинжал. Проверьте ее, Бейли. Давайте-ка посмотрим, у кого на мольберте не хватает планки. Ага, на мольберте мистера Хэчетта. Значит, убийца – мистер Хэчетт. Q.E.D.[62]. Жаль, что на самом деле все не так просто. Да, нашему убийце палец в рот не клади. Эх, где мои восемнадцать лет! Ладно, придется начать со сбора показаний. Что там у вас, Бейли?

– Это, вне всяких сомнений, та самая тряпка, сэр. Краска на ней такая же, как на досках. Я попробую взять ее на анализ, сэр.

– Хорошо. Займитесь теперь этой планкой.

Бейли обработал деревянную планку темным порошком.

– Нет, – сказал он пару минут спустя. – Здесь все чисто.

– Ну ладно. Пойдемте, Фокс, пусть эти двое обследуют студию. Обработайте все отпечатки обуви, Бейли. Мне нечего вам подсказывать. Делайте, что сами считаете нужным. Да, кстати, мне понадобятся фотографии участка территории вокруг окна и отпечатки протекторов. Если найдете какие-нибудь ключи, попробуйте снять с них отпечатки. Когда закончите, заприте студию. Счастливого сыска!

Фокс и Аллейн вернулись в особняк.

– Ну что, Братец Лис, – спросил по дороге Аллейн, – как поживает наш старый добрый Ярд?

– Все так же, сэр. Лодырничать некогда.

– Что за жизнь! Что ж, Фокс, пожалуй, я сначала побеседую с мисс Вальмой Сиклифф. В свете случившегося она – ключевой свидетель.

– А как насчет мисс Трой, сэр? – полюбопытствовал Фокс.

В темноте голос Аллейна прозвучал ровно и спокойно:

– Я уже поговорил с ней. Прямо перед вашим приездом.

– Что она за человек?

– Мне она по душе, – просто сказал Аллейн. – Осторожно, старина, здесь ступенька. Я думаю, никто не станет возражать, если мы воспользуемся боковой дверью? Ого! Смотрите-ка, Фокс.