Убийство Президента Кеннеди

Президент обладал прекрасной памятью на факты, имена и лица. Проходя мимо приветствующих его людей, он находил для каждого второго из них слово привета. Дети были специальностью Жаклин Кеннеди. В море устремленных к ней лиц она находила маленьких зрителей и приберегала для них свои самые очаровательные улыбки.

Тем временем формировался автомобильный кортеж. План был заранее составлен секретной службой с некоторыми отклонениями от обычного в связи с присутствием вице-президента. Автомашина с багажом и ведущая машина с местными полицейскими шли на четверть мили впереди, проверяя дорогу. Первой в самом кортеже шла полицейская машина, в которой ехали агенты секретной службы из Сан-Антонио и агент из Вашингтона. Затем шла главная машина: четырехтонный «линкольн» с Гриром за рулем, Келлерман — рядом с ним, чета Коннэли на откидных местах, и Кеннеди с женой — на задних сиденьях. Все другие могут менять свои места, но президент всегда занимает правое заднее место, если только он не решит уступить его другому главе государства. Губернатор Техаса таковым не являлся, и Кеннеди должен был оставаться во время поездки на своем месте. Секретная служба это одобряла. Агенты должны были точно знать, где он будет находиться во время следования кортежей в Техасе.

Вслед за «линкольном» шел восьмиместный «кадиллак» выпуска 1955 года, настоящий арсенал на колесах, который корреспонденты при Белом доме прозвали по имени океанского лайнера «Куин Мэри». Вел его Эмори Робертс. На каждой из подножек «Куин Мэри» стояло по два агента, а помощники президента Пауэрс и О’Доннел занимали откидные места. Следующей была взятая напрокат открытая машина вице-президента. Рядом с водителем сидел агент Руфус Янгблад. Затем шли по порядку машина с охраной вице-президента во главе с агентом Лемом Джонсом, лимузин Гонзалеса, машина Мака Килдафа для представителей прессы при Белом доме, две открытые машины для фотокорреспондентов и кинооператоров и длинный караван машин с экспансивными конгрессменами, возглавляемый Лэрри О’Брайеном. Предпоследним перед машиной связи в каждом кортеже шел автобус с надписью «ВВЛ» — «Весьма важные лица». В действительности едущие в нем лица были не столь уж важными. Это были просто сопровождающие лица. О’Доннел решил, что в Техасе секретарь президента Эвелин Линкольн и его личный врач д-р Беркли также поедут в автобусе. Они не одобряли этого решения. При скоплении больших толп случалось, что автобусы «ВВЛ» оказывались отрезанными от кортежа. В Риме такой автобус затерялся на целых два часа. Эвелин считала, что она как секретарь шефа должна быть вблизи него, а Беркли утверждал, что никогда не исключена возможность, что президент может быть ранен. В этом году во Франкфурте их уже бросали одних. Кто внушало беспокойство. Представлялось, однако, маловероятным, чтобы они могли потребоваться здесь, и им пришлось уступить. Для лиц из окружения президента слово О’Доннела было законом. Он сам утверждал все кандидатуры, включая полковника Суиндала, и он мог сместить любого, кто осмелился бы не подчиниться. Но в отношении сената он был бессилен, что и продемонстрировал Ральф Ярборо. Когда сенатор двинулся на своих коротких крепких ногах в сторону северной части аэропорта, путь ему преградила группа местных либералов, сообщивших, что им стало известно о заговоре в связи с его поездкой в Остин. Они предложили ему покинуть президентский эскорт в Далласе, чтобы по подвергаться унижениям в Остине. Ярборо энергично кивнул. Он пришел к тому же выводу.

— И не садитесь в одну машину с Джонсоном, — сказал друг их идейного вождя Маури Мэверика-младшего, который, хотя и являлся членом Национального комитета демократической партии штата, не был допущен в аэропорт людьми Коннэли. Он продолжал:

— Каждому либералу здесь и в Хьюстоне известно, что именно хотят подстроить вам Коннэли и Джонсон, и люди хотят знать, уступите ли вы им или нет.

Ярборо был озадачен.

— Как вы сказали, — спросил он, — не садиться в машину Джонсона?

Кортеж уже должен был тронуться, а он все еще не знал, в какой машине ему ехать. Для него, с его ущемленным самолюбием, это было важно, и он всячески пытался узнать об этом. Указания, полученные им в Белом доме, были противоречивыми. В июне во время поездки в Эль-Пасо Ярборо ехал вместе с президентом. Когда впервые встал вопрос о поездке в Техас, ему было сказано, что на этот раз так не получится. Затем его заверили в том, что его посадят вместе с президентом и губернатором. Три дня назад все опять изменили. Лэрри О’Брайен вкрадчивым голосом сообщил, что Ярборо будет ехать в каждом городе в одной машине с наиболее популярным там лицом, обычно мэром. Однако, как позднее вспоминал сенатор, машина вице-президента при этом ни разу не упоминалась.

— Они имеют в виду посадить вас туда, — настаивал друг Мэверика, и он оказался прав. Когда Ярборо подошел к растянувшейся колонне автомашин, перед ним оказался агент Янгблад, стройный, напористый, с редеющими волосами, уроженец Джорджии.