Убийство в библиотеке

Как видно, хозяин баритона Юрий Константинович обладал педагогическим тактом:

— Будет более типично — человек из бедной крестьянской семьи вырос до академика. И надо написать, что в детстве он батрачил… что там еще… пас скот…

— Возил навоз! — вставил Антон.

— Как вам не стыдно, Антон Сергеевич, в такие минуты думать о навозе! — издевательски сказал баритон.

— Я не желаю участвовать в составлении этой липы! — и Ячменев услышал, как хлопнула дверь.

— Не утруждайте себя, Юрий Константинович, я все напишу, как надо! — сказал Ростовский.

Теперь некролог был в надежных руках.

Вспомнив, что давно не звонил домой, Ячменев набрал номер.

Опять подошла жена.

— Ну, что там у вас происходит?… Как, одевается?… Сколько нужно времени, чтобы одеться?… А где мой зять?… Как, у нее? Они, между прочим, еще не расписаны! И я не допущу!.. Я не говорю никаких глупостей!

Ячменев покинул кабинет в расстроенных чувствах.

Вскоре он ехал в троллейбусе и злился на весь мир:

— Почему преступники совершают свои злодеяния по ночам? Наверно, они делают это нам назло, чтобы мы не высыпались. Трудно им, что ли, убивать днем, когда солнышко светит, когда настроение хорошее, когда у меня законный рабочий день.

Затем Ячменев стал думать о вещах, которые не имеют касательства к делу. Так поступают все детективы в современных криминальных романах. В разгар следствия их мысли заняты черт знает чем. Ячменев не составлял исключения. Он думал о будущем человечества:

— Скоро начнут строить подводные города, потому что земли не хватает. В Японии, говорят, уже приступили к разработке проектов. В этих городах появятся свои преступники. Искать их будет трудно. Кругом вода, следов не видно. Бедные Шалыто и Фомин, придется их заменить на двух одаренных дельфинов. А как же я сам? И меня заменят на дельфина!.. Интересно, что чувствует дельфин, когда его дочь выходит замуж?…

Троллейбус остановился около школы № 1214. Георгий Борисович вынырнул из подводных мыслей.

Спустя несколько минут директор, перепуганный приходом следователя, уже вводил его в 8-й класс «Б», где под видом урока литературы истязали поэта.

Ученики недружно встали.

— Алла Григорьевна, вы позволите, товарищ Ячменев побудет у вас на уроке! — сказал директор и исчез.

Ячменев нашел свободное место в последнем ряду и с усилием впихнул грузное тело за парту.

Возле доски разворачивалась серьезная схватка учительницы с учеником. На его лице застыло скучающее и презрительное выражение.

— Я не согласен… — тянул ученик.

— С чем ты не согласен, Борознин? — переспросила учительница. Она была так хороша, что Ячменев понял убитого Зубарева.

— Я со всем не согласен…

— Как тебя понять?

— Извините, но вы все равно не поймете…

— Борознин, садись! — сказала Алла, желая прекратить конфликт при постороннем.

— Просто вы меня при комиссии боитесь спрашивать! — лениво отбрехивался Борознин.

— Ну, говори! — разрешила учительница тоном, не предвещавшим ничего доброго.

— Татьяна вышла замуж за старика Гремина, — забубнил Борознин. — Но продолжала любить Онегина. Разве это красиво — любить одного, а выходить за другого?

— Продолжай, продолжай! — Алла покосилась на Ячменева, который слушал с нескрываемым интересом.

— Когда Евгений наконец-то ее полюбил, — тянул Борознин, — Татьяна по глупости осталась со стариком. А вот любая девчонка из нашего класса в такой ситуации сбежала бы к Онегину, и правильно!

В классе раздался неуместный смех. Это не сдержался Георгий Борисович. Все поглядели на него, он застеснялся и буркнул:

— Простите…

— Вот видишь, — с укором сказала учительница Борознину, — над тобой смеются. Садись!

— А что вы мне поставите?

— Тройку!

Ячменев понял, что Алла не хочет ставить при нем плохую отметку.

— Это меня устраивает! — Борознин аппетитно зевнул и поплелся на место. Он плюхнулся на скамейку рядом со следователем и сказал запросто:

— Обрыдло все!

Педагог постаралась загладить инцидент и вызвала первого ученика. Им оказалась здоровая румяная девушка с внешностью физкультурницы. Статуи таких физкультурниц с веслом украшают наши парки и стадионы.

Она резво затараторила, и сосед Ячменева прокомментировал:

— По учебнику шпарит… Слово в слово…

Первая ученица рапортовала так быстро, что Ячменев, не успевая улавливать смысла, задремал. Изредка до его сознания доносились отдельные фразы:

— Онегин был оторван от национальной и народной почвы. Растлевающее влияние света еще более удаляло Онегина от народа…

— Онегин вел типичную для золотой молодежи того времени жизнь, — балы, рестораны, прогулки по Невскому, посещение театров. На это ушло у него восемь лет…

— Онегин опять не понял глубины запросов Татьяны…

Девица перестала передиктовывать учебник, и Ячменев проснулся. Он испуганно огляделся по сторонам: не заметил ли кто-нибудь, что он спал?

— Запишите темы домашних сочинений. Первая. Почему Онегин недостоин Татьяны? Вторая. Что было бы с романом «Евгений Онегин», если бы в нем не было образа Татьяны?

Народ безмолвствовал. Всем было, как говорится, до лампочки.

Прозвенел звонок. Класс мгновенно опустел.