Убийство в декорациях Чехова

– По закону я не обязана это разъяснять, – твердо заявила она.

– Ну-ну… Пишите.

Он и адвокат терпеливо ждали, пока Лионелла напишет три экземпляра заявления.

После того как она закончила, Митрошников забрал себе один экземпляр, а на втором поставил отметку и роспись.

Лионелла протянула адвокату третий экземпляр заявления, но тот замахал руками, отшатнулся и спросил у Митрошникова:

– Я могу идти?

– Идите! – зло проронил следователь.

Адвокат ушел, и Лионелла выжидательно посмотрела на следователя:

– Что дальше?

– Завтра в десять часов жду вас и вашего адвоката в своем кабинете, – сухо ответил он.

– Будете допрашивать?

– На этот раз в качестве обвиняемой.

Немного помолчав, Лионелла спросила другим, сочувственным тоном:

– Геннадий Иванович, зачем вы все это делаете?

– Да вы словно жалеете меня, – усмехнулся Митрошников. – А вам впору жалеть себя.

– Вы знаете, что я ни при чем.

– Откуда мне это знать, – сказал следователь. – Постановление о смене статуса вынесено из-за вновь открывшихся обстоятельств.

– Отпечатки пальцев на крепеже?

– Если бы только это…

– Не врите. Больше у вас ничего нет, – усмехнулась Лионелла.

– Не вам об этом судить.

– Лучше выясните, кто вызвал Кропоткину на подмену.

– Это бессмысленно.

– Вы даже не знаете, кого на самом деле собирались убить, – проговорила она.

– Не в вашем положении меня поучать, – огрызнулся Митрошников. – Займитесь лучше собой и разыщите Венявского. Завтра в десять утра жду вас двоих!

* * *

Остальную часть дня Лионелла провела в репетиционной комнате без особенной пользы. Ее сцену с Соней Магит отменил. В процессе читки он принципиально не замечал Лионеллу, как будто дал себе слово на нее не смотреть.

Лионелла надеялась, что по окончании читки Магит попросит ее задержаться, но этого не случилось, и она вместе с Верой Петровной отправилась на примерку костюмов.

Вера Петровна Магит провела ее через кулуар, в котором Лионелла до этих пор не бывала. Там на стенах висели портреты актеров труппы.

Задержавшись, Лионелла нашла фотографии Петрушанской, Строкова, Мезенцева и даже Зорькиной.

– А где же ваша фотография? – спросила она.

Вера Петровна указала рукой:

– Там, в конце стены, у двери.

Увидев на фотографии плотную румяную девушку со старомодной прической, Лионелла сильно удивилась:

– Это вы?!

– Там же подписано, – улыбнулась Вера Петровна, и в ее голосе послышалась скрытая гордость. – Когда-то и я была красивой и молодой.

– А это кто? – Лионелла подошла к фотографии темноволосой девушки с тонкими чертами лица.

– Это Раиса Снегина.

– Какая удивительная красота… Вот кому бы играть Соню, – сказала Лионелла.

– Идемте, не то опоздаем, – поторопила ее Вера Петровна и быстро зашагала в сторону костюмерной.

* * *

Костюмерша принесла из швейного цеха костюмы.

Вера Петровна примерила серую юбку и пеструю кофту навыпуск.

Оглядев себя в зеркале, поинтересовалась:

– Мой паричок готов?

– Спросите у постижеров.

– Я бы предпочла только платок.

– Ну так откажитесь от парика.

– А что будет на Петрушанской?

– У нее будет парик.

– Тогда пусть сделают мне.

После примерки на выходе из костюмерного цеха Вера Петровна столкнулась с актрисой Зорькиной и намеренно толкнула ее плечом, буквально впечатав в дверной косяк.

Переглянувшись с Тамарой, Лионелла уступила Зорькиной очередь на примерку.

– Что это с Верой Петровной? – спросила Тамара.

– По-моему, она меня невзлюбила, – ответила Зорькина.

– За что?

– Не знаю…

Анжелина надела скромное темно-синее платьице, и Тамара как следует подогнала его по фигуре.

Когда Зорькина ушла и наступил черед Лионеллы, она проронила:

– А вы были правы…

– В чем? – уточнила та.

– Когда в прошлый раз вы говорили с Петрушанской про Зорькину.

– Ах это! – Тамара забрала лишнюю ткань на платье Лионеллы и подколола ее булавкой. – Зорькина – полная бездарь. Роль Снегурочки в новогодних утренниках – вот ее уровень.

– А между тем в труппе театра есть много интересных актрис, – заметила Лионелла.

– Кого-то конкретного вы имеете в виду?

– Например, Снегину Раису. Она хорошая актриса?

– Была… – тихо обронила Тамара.

– Что значит – была? – насторожилась Лионелла.

– То и значит, что Снегина давно умерла.

– Насколько давно?

– Больше двадцати лет назад.

– Значит, умерла молодой?

– Да. – Тамара сделала последний стежок и сообщила: – Можете раздеваться.

– Подождите… – Лионелла, не раздеваясь, села на стул. – Она чем-то болела?

– Да кто ж ее знал…

– Мне кажется, вы чего-то недоговариваете.

– Почему именно я? Спросите любого, вам скажут.

– Мы с вами говорим. Отчего бы вам не рассказать?

– У меня много работы! – Тамара заставила Лионеллу встать и стянула с нее платье. – Можете одеваться.

Надевая свою одежду, Лионелла думала о том, как продолжить начатый разговор.

– Ее убили?

– Неймется же вам! – раздраженно вскрикнула костюмерша. – Смерть была очень странной.

– Пожалуйста, расскажите!

– Ее нашли замерзшей на крыльце у служебного входа. На улице стояли рождественские морозы. Утром охранник открыл входную дверь и обнаружил на крыльце заиндевевший труп Раи Снегиной.

– Как странно…

Тамара собрала костюмы, взвалила их на плечо и направилась к двери:

– До свидания.