Убийство в кукольном доме

Когда Маграт прибыл, чтобы обследовать труп О’Брайена, оказалось, что тело уже обыскали и все вещи погибшего запечатаны в конверт. Это было нарушением правил, что отметили другие свидетели, включая секретаря Маграта. По правилам тела нельзя было обыскивать, если Маграт не отдавал соответствующего распоряжения. Криминалист всегда сначала сам осматривал покойных до того, как проверять ценности и имущество, чтобы ни в коем не случае не повредить тело и убедиться, что все личные вещи учтены.

Грину пришлось признаться, что он внес данные в книгу записей, обыскал тело и запечатал конверт с вещами до появления Маграта в морге. Значит, судмедэксперт никак не мог украсть деньги. Последним человеком, который прикасался к деньгам покойного, был сам Грин. Он сам подписал себе приговор.

Грин, Миллер и Кингстон были арестованы по обвинению в сговоре и незаконном изъятии имущества. Их приговорили к 15 месяцам лишения свободы. Губернатор Уэлш назначил Маграта на следующий семилетний срок в должности судмедэксперта округа Суффолк[125].

Год спустя Маграта попросили помочь Нью-Йорку реформировать печально известную коронерскую систему города, которая была безнадежно коррумпирована, вредила общественному здравоохранению и препятствовала и административному, и уголовному правосудию.

Коронеры Нью-Йорка были худшими из худших. «Коронер не медик и, таким образом, не обладает нужными навыками, чтобы устанавливать причины смерти, — отмечали в New York Globe в 1914 году. — Он не юрист и потому не знает ни как собирать доказательства, ни как опрашивать свидетелей, он не имеет опыта в уголовном расследовании и больше вредит, чем помогает в поиске улик»[126].

Реформу коронерской системы Нью-Йорка подстегнуло внезапное падение и смерть пожилого гражданина из Ассоциации долгожителей, одного из эксклюзивных клубов Манхэттена[127]. Пусть даже смерть явно произошла по естественным причинам, коронер отказался подписывать свидетельство о смерти, пока тело не отвезут в похоронное агентство, которое он рекомендовал (и от которого, очевидно, получал мзду). Члены Ассоциации долгожителей были в ярости и потребовали действий от мэра Джона Перроя Митчела, который отправил комиссара счетной палаты Леонарда Вальштейна разобраться в происходящем.

Маграт заявил комитету Вальштейна, что как минимум в одном случае врач при коронере скрыл убийство — либо умышленно, либо из-за своей некомпетентности. Мужчина по имени Эжен Ашет был найден мертвым в нью-йоркском отеле «Делавэр» в марте 1913 года с огнестрельным ранением головы[128]. Доктор Тимоти Лихейн, врач коронера, записал причиной смерти самоубийство и на следующий день разрешил кремацию тела без вскрытия. Два патолога имели возможность обследовать Ашета, и они отметили отсутствие следов ожога вокруг раны на голове. Когда из пистолета стреляют с расстояния около одного-двух футов, на коже остаются горящие остатки пороха и сажа. Эта рана возникла в результате выстрела с большего расстояния, а значит, покойный не мог в себя выстрелить.

Маграт согласился с экспертами: «Я вынужден заявить, что диагноз коронерского медика не подтверждается доказательствами»[129].

Джордж Маграт настаивал, что законодатели штата должны отменить систему коронеров и заменить ее судебной медициной. Выступая перед членами палаты представителей штата, Маграт сказал, что тщательно проработанный закон стал бы «практически идеальным инструментом, и благодаря его положениям город Нью-Йорк был бы не только обеспечен возможностью защищать своих граждан, но и сделал бы неизмеримый вклад в продвижение медицины применительно к расследованию преступлений и внезапных смертей»[130]

.

Законодатели штата приняли решение учредить кабинет судмедэксперта в Нью-Йорке. Закон отменял коронерскую систему, запрещал коронерские расследования и разделял юридические и судебные аспекты расследования смертей. Юридическая часть работы коронера — выдвижение обвинений в случае убийств и преступной неосторожности — передавалась прокуратуре, а на судей возлагали задачу определять сумму залога.

Согласно новому закону, главный судмедэксперт был вправе проводить вскрытия в случае неожиданных, неестественных или подозрительных смертей без ордера от прокурора. Он не зависел от окружного прокурора и полиции и стоял с ними на равных, чтобы использовать свой медицинский опыт в уголовных расследованиях. Закон гласил, что главный судмедэксперт должен быть компетентным специалистом в области судебной медицины, выбранным по результатам государственного экзамена. Он не должен иметь никаких связей с политиками, а ответственность несет только перед покойными.