Убийство в кукольном доме

Глава 7. Трехногий табурет

23 мая 1936 года

Ли отправила формальное предложение о создании кафедры судебной медицины Беруэллу, декану Медицинской школы. Кафедра должна была стать полноценным, хорошо оборудованным научным подразделением, занимающимся исследованиями, обучением и подготовкой квалифицированных судмедэкспертов.

Ли планировала передать Гарварду 250 тысяч долларов в виде 1050 привилегированных акций International Harvester, а также других акций и облигаций, и кроме того, 12 319 долларов 44 цента наличными. По ее подсчетам, в дополнение к финансированию самого Гарвардского университета дивиденды от акций будут приносить около 15 тысяч долларов в год, необходимых для работы кафедры. Ли указала, что в завещании отпишет Гарварду дополнительные 250 тысяч долларов для обеспечения работы кафедры в будущем. На самом деле ее план был даже грандиознее: в черновике еще одного завещания она выделяла университету миллион долларов[188].

Ли предлагала выплачивать жалованье Маграту до его выхода на пенсию, а также работающему на полставки секретарю и библиотекарю. Но у нее было два условия. «Во-первых, финансирование должно оставаться анонимным, пока я не освобожу вас от этого обязательства, и, во-вторых, имя доктора Джорджа Маграта должно быть увековечено на кафедре в той манере, которую продиктует вам ваш хороший вкус»[189]

.

Кроме того, Ли хотела сохранить за собой право на активное участие в делах кафедры судебной медицины. «Мне было бы приятно иметь привилегию время от времени пополнять библиотеку материалами и, возможно, передавать определенное необходимое оборудование, если возникнет такая потребность», — писала она.

Приближалось 65-летие Маграта. Он был старше Ли на семь лет, и здоровье его быстро ухудшалось. Ему было все сложнее ходить, ухудшались и когнитивные способности, Джорджа часто госпитализировали в «Филипс-Хаус». Ли понимала, что время активной работы для ее друга подходит к концу. Она заявила Беруэллу и Греггу, что деньги в Гарвард не поступят, пока Медицинская школа не постарается выполнить ее план и не вложит необходимые ресурсы в создание кафедры судебной медицины.

Ультиматум сработал. Декан медицинского факультета Сидни Беруэлл собрал комитет для рассмотрения перспектив судебной медицины в Гарварде[190]. Председателем комитета стал доктор Берт Вольбах, руководитель кафедры патологии. На первой встрече все дружно согласились, что у новаторской работы в области судебной медицины есть будущее. Масштаб предприятия поражал, требовалось подыскать квалифицированных преподавателей, создать новые лаборатории и найти достаточно места для всего этого в существующих корпусах факультета. Если бы все пошло согласно планам Ли, кафедре судебной медицины в конечном счете потребовалось бы собственное здание в кампусе Гарварда.

Вольбах написал Греггу из Фонда Рокфеллера, ходатайствуя о его поддержке. «К моему несчастью, я являюсь председателем комитета, решающего будущее судебной медицины в Гарвардском университете, — писал Вольбах. — Вы, конечно, знаете о возможности получить щедрый вклад от миссис Ли, вероятно, доходящий даже до миллиона долларов. Проблема комитета заключается в том, чтобы удовлетворить миссис Ли и прийти к созданию организации, подходящей для университета»[191].

Кафедра (или институт) судебной медицины в Гарварде могла бы оказывать услуги всем округам Массачусетса и влиять на судьбу судмедэкспертизы по всей стране. Но каким бы огромным ни был ее потенциал, Вольбаха тревожили масштабы работы, которую было необходимо проделать, чтобы создать новое направление медицины. «Даже с пожертвованием в размере миллиона долларов предприятие выглядит безнадежным», — считал он.

На втором собрании комитета 11 декабря 1936 года специалисты пришли к выводу, что попытки найти преемника Маграту результата не приносят: «Не видно надежды привлечь человека, имеющего необходимую квалификацию»[192]. В протоколе собрания было записано: «По всей вероятности, придется выбрать молодого человека и обеспечить его средствами для путешествий и обучения за рубежом».

В 1937 году Алан Ричард Мориц, талантливый и честолюбивый молодой патолог, мечтал сделать себе имя. Уроженец Небраски, Мориц год отучился в Вене, перед тем как отправиться в Кливленд для прохождения ординатуры. К тридцати восьми годам Мориц стал главным патологом университетских больниц Кливленда, доцентом в институте патологии Университета Вестерн Резерв и правой рукой директора института, доктора Говарда Карснера.

Мориц чувствовал, что его карьера словно уперлась в стену. Работа его мечты (он хотел стать руководителем института патологии) казалась недоступной. Не приходилось рассчитывать, что Карснер скоро выйдет на пенсию, а его заместитель был достаточно молод, чтобы оставаться преемником многие годы. «Я был третьим в табеле о рангах, — вспоминал позже Мориц. — Пройдет немало времени, прежде чем я получу желанное место, а его пока занимал доктор Карснер»[193].