Убийство в Озерках

Кроме того, все попытки раздобыть денег закончились провалом. За кое-какие оставшиеся у нее после кражи ювелирные вещички, давали копейки и при этом предлагали только поставить вещи на комиссию, а о сроках реализации не хотели даже и говорить: «Что вы, сейчас очень трудно что-нибудь продать, — объяснил ей словоохотливый продавец в одной из арбатских комиссионок, — ювелирки полно, а денег у людей после кризиса нет. Если бы еще вы принесли что-нибудь нестандартное, старинное, тогда был бы хоть какой-то шанс, тем более что не за горами Восьмое марта…» — «Восьмое марта, говорите? — переспросила Нина и схватилась за серьги, висевшие у нее в ушах. Это были старинные серьги, доставшиеся ей от бабушки, с небольшими, гладкой огранки, сапфирами и бриллиантовой крошкой вокруг.

— Эти продадим, — сказал оценщик, откладывая увеличительное стекло. — Сколько вы за них хотите?

— Не знаю, — растерялась Нина. — Разве вы сами не можете их оценить?

— Ну, почему же, можем, — он еще немного повертел серьгу в пальцах. — Думаю, тысячи полторы — две можно поставить. Устроит?

Нина согласилась. Конечно, она понимала, что нанять адвоката за полторы тысячи долларов совершенно невозможно, но на текущие расходы ей пока хватит, тем более что все ее денежные запасы, которые она хранила на летний отдых и на поездку в Грецию, давно перекочевали в карман к Калистратову.

* * *

Пока Нина обдумывала свой визит к Шебаевой, Лёле пришла в голову очередная идея.

— Знаешь, Нинон, — сказала она, — нам с тобой надо встретиться с Леной Мироновой. Во-первых, она была самой близкой Люсиной подругой и наверняка знает много такого, чего не знаю я; во-вторых, ее вызывали к следователю как свидетеля, так что в любом случае она расскажет нам что-нибудь интересное.

— А она захочет рассказывать? — спросила Нина.

— Ну, вообще-то она человек с характером, и очень непростым, но Люську она любила по-настоящему, и если она узнает, что это дело рук Салтыкова…

— А если мы не сумеем ее убедить? Ты не боишься, что она расскажет ему о нашей детективной деятельности?

Решили, что перед тем, как отправляться к Шебаевой, следует встретиться с Еленой Афанасьевной Мироновой, но не выкладывать ей все карты сразу, а повести себя осторожно, чтобы вначале посмотреть, как она ко всему этому отнесется. И Лёля по телефону договорилась о встрече.

* * *

Елена Афанасьевна появилась на пороге своей квартиры в элегантном шелковом брючном костюме и с сигаретой в длинных холеных пальцах.

— Прошу, — сказала она, приглашая их войти и раздеться.

В квартире еще была не убрана ёлка, и от всей обстановки веяло уютом, благополучием и покоем: дорогая мебель, ковер ручной работы, цветы в больших керамических горшках, и Нина подумала, что еще совсем недавно она точно также сидела в своей позолоченной скорлупе и жила «в свое удовольствие».

Когда они устроились на диване перед большим журнальным столом, Миронова принесла на подносе три крошечные чашечки с дымящимся кофе, распространявшим такой удивительный аромат, что даже Нина, которая никогда не была «кофейным» человеком, с удовольствием выпила чашку.

— Лена, скажи, пожалуйста, — осторожно начала Лёля, когда все почувствовали, что пора наконец объяснить цель визита, — о чем тебя спрашивал следователь? — И, заметив ее удивленный взгляд, быстро добавила: — Видишь ли, Нина хорошо знает человека, которого обвиняют в убийстве, и утверждает, что он не мог этого сделать. Она хочет ему помочь, и поэтому нам бы хотелось узнать кое-какие подробности…

Миронова бросила беглый взгляд на Нину, и той показалось, что в этом взгляде мелькнуло что-то похожее на сочувствие.

— Боюсь, что подробности, которые мне известны, вас вряд ли устроят. Этот человек утверждает, что за неделю до убийства Люся приезжала на дачу в его отсутствие и оставила в двери записку с просьбой привезти в Москву забытые ею безделушки. Те самые, которые нашли при нем сразу после убийства.

— Да, — подтвердила Нина, — следователь говорил мне об этом.

— И что же? — спросила Лёля, выслушав Миронову.

— А то, что, к сожалению, этот человек лжет.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что в тот день, когда Люся якобы забыла их на даче, я с ней виделась, и эти вещи были на ней.

— Ты уверена? Я хочу сказать — ты уверена, что это было именно тогда?

— Абсолютно. В тот день у меня были гости, и она пробыла у меня с утра до позднего вечера. Кроме того, на следующий день она с Салтыковым уехала в пансионат, и больше мы не виделись. Так что, увы, перепутать я ничего не могу, — добавила она, взглянув на Нину.

Что делать? Начинать все сначала и объяснять этой холеной женщине, что Юрганов не убийца? Вряд ли ей все это интересно. Уйти, чтобы не тратить драгоценное время, так ничего и не добившись?

Нина немного помолчала и осторожно спросила:

— А если предположить, что Юрганов говорит правду?

— Тогда получится, что неправду говорю я, — быстро ответила Миронова.

— Нет, я имела в виду другое: если предположить, что вы ОБА правы?

— Как вы себе это представляете?