Убийство в теологическом колледже

– Приношу свои извинения, я высказался резко и жестоко. Неуместные слова в неподходящем месте. Может, пойдем?

Он, видимо, хотел протянуть руку, но потом передумал. Мужчины молча направились вдоль северной стены к двери в ризницу.

Внезапно отец Себастьян остановился.

– Здесь кто-то есть, – сказал он. – Мы не одни.

На пару секунд они замерли, прислушиваясь.

– Я ничего не слышу, – сказал архидьякон. – В церкви, кроме нас, никого нет. Дверь была закрыта, сигнализация включена. Мы здесь одни.

– Да, конечно. Это невозможно. Мне просто показалось.

Отец Себастьян установил сигнализацию, закрыл за собой наружную дверь в ризницу, и они пошли в северную галерею.

Священники принесли друг другу извинения, но отец Себастьян понимал, что сказанное вслух уже не забыть. Он потерял контроль и был противен сам себе. Виноваты были оба – и он и архидьякон, – но на нем, как на хозяине, лежала бо́льшая ответственность.

Архидьякон всего лишь озвучил то, что думают и говорят другие. Отец Себастьян осознал, что впадает в глубокое уныние; но вместе с ним накатило что-то еще. Чувство менее знакомое и более острое, чем обычное опасение.

Это был страх.

20

Послеполуденный чай по субботам не считался официальным мероприятием. Миссис Пилбим накрывала стол в студенческой гостиной в задней части главного здания для тех, кто сообщал, что придет. Присутствующих было, как правило, немного, особенно если где-то рядом проходил стоящий футбольный матч.

В три часа Эмма, Рафаэль Арбетнот, Генри Блоксэм и Стивен Морби бездельничали в гостиной миссис Пилбим между главной кухней и коридором, ведущим в южную галерею. Из того же самого коридора крутые ступеньки вели в подвал. Студентам на эту кухню с четырехконфорочной плитой фирмы «Ага», блестящими стальными столешницами и современным оборудованием вход был заказан. В небольшой соседней гостиной с единственной газовой плитой и квадратным деревянным столом миссис Пилбим часто пекла булочки с кексами и готовила чай. Эта по-домашнему уютная комната казалась слегка потрепанной по сравнению с хирургически стерильной лаконичной кухней. В ней еще стоял настоящий камин с украшенным железным дымоходом, и хотя раскаленные угли были искусственными, а топилось все газом, он служил своеобразным центром комнаты и приносил умиротворение.

Эта гостиная была территорией миссис Пилбим. На каминной полке расположились кое-какие ее личные сокровища, бо́льшую часть которых привезли с каникул бывшие студенты: расписной чайничек, кружки и кувшинчики разных мастей, любимые фарфоровые собачки и даже маленькая, ярко разодетая кукла, чьи тоненькие ножки свисали с каминной полки. У миссис Пилбим было три сына, которых сейчас разбросало по свету, и Эмма подозревала, что не только студенты с радостью отдыхали здесь от мужского аскетизма своего ежедневного распорядка, но и хозяйке нравились эти еженедельные встречи с молодежью. Как и их, Эмму успокаивала материнская забота миссис Пилбим, лишенная всяческого сюсюканья. Девушку интересовало, одобряет ли отец Себастьян ее участие в этих неофициальных посиделках. Она не сомневалась, что он был в курсе. Немногое из происходящего в колледже могло ускользнуть от его взора.

В тот день пришли только три студента. Питер Бакхерст все еще поправлялся после инфекционного мононуклеоза и отдыхал у себя в комнате.

Эмма свернулась в подушках плетенного кресла справа от камина, а Рафаэль вытянул свои длинные ноги в кресле напротив. На одном конце стола Генри разложил несколько страниц субботнего выпуска «Таймс», а на другом миссис Пилбим учила Стивена готовить. Его мать, уроженка Северной Англии, воспитав его в безукоризненно чистом таунхаусе, верила, что от сыновей не следует ждать помощи по хозяйству. В это же верила и ее мать, и мать ее матери. Но Стивен еще в Оксфорде обручился с девушкой – блестящим молодым генетиком, – взгляды которой на жизнь предполагали больше равноправия и меньше желания подстраиваться. В тот день он при поддержке миссис Пилбим и под редкие критические замечания приятелей бился над выпечкой, в настоящий момент растирая смесь свиного сала и сливочного масла с мукой.

– Да не так, мистер Стивен, – протестовала миссис Пилбим. – Не так. Помягче давите пальцами. Поднимите руки и дайте всей массе просочиться в миску. Тогда она насытится воздухом.

– Я себя чувствую каким-то болваном.

– Ты и выглядишь соответственно! – вставил Генри. – Если бы твоя Элисон увидела тебя, она сильно засомневалась бы, что ты способен произвести на свет двух великолепных детишек, которых вы явно планируете.

– Нет, не засомневалась бы, – сказал Стивен и расплылся в счастливой улыбке, явно что-то вспомнив.

– Все равно цвет какой-то странный. Почему просто не сбегать в супермаркет? Там продают замечательную замороженную выпечку.

– Мистер Генри, с домашней выпечкой ничто не сравнится. А ну-ка не мешайте ему. Так, вот уже почти похоже. Начинайте добавлять холодной воды. Эй нет, кувшин даже не трогайте. Доливать нужно небольшими порциями за раз.