Убийство в Ворсхотене

«Как дети, чессс слово», — подумал про себя Лазарев. Допив кофе и дождавшись десяти утра, когда открываются магазины на торговой Ноордайнде, он пошел в задний конец кафе — как бы в санузел. Знал бы юнец этот район, как Владимир, то знал бы и то, что в конце зала есть выход на узенькую Моленстраат, находящуюся уже в пешеходной туристической зоне — еще одна причина, по которой Лазарев любил этот район и свой дом. В этой зоне уйти от слежки было парой пустяков. Во всяком случае, если у «туриста» и есть где-то за углом «кавалерия» на машинах, то в этих кварталах в центре Гааги она была бесполезна.

Вообще-то, первой мыслью Владимира было заманить юнца в какую-то подворотню (он подумал о монастыре, который располагался за углом — там был чудесный для этих целей садик, совершенно пустой по утрам). Разведчик не сомневался, что легко справится с этим «хвостиком». Но лишний риск был не нужен. Если за ним уже следит AIVD, то нападение на юного марокканского туриста-фотографа вызовет большие вопросы, не говоря уже о теме возможной «беседы» с юнцом, который скорее всего и не знает, кто и ради каких целей послал следить его за «русским дядей».

Лазарев, выйдя незамеченным, быстренько свернул на боковую улочку в сторону от Моленстраат, затем еще один поворот, снова Ноордайнде, но уже в двух кварталах от «туриста». Он чуть было не поскользнулся на банановой кожуре, валявшейся на улице. По вторникам центр Гааги всегда превращается в сплошную помойку — законопослушные бюргеры строго в этот день выставляют мусорные пакеты, которые являются лакомой добычей морских чаек, без особого труда прорывающих полиэтилен своими мощными клювами. В итоге улицы центра всегда в этот день засыпаны различными пищевыми отходами. Лазарев вспомнил недавний разговор Анжелы по поводу лозунга «Чисто не там, где убирают» и представил, что было бы в припортовых городах Европы, если бы мусорщики взяли на вооружение этот лозунг. «Боже, это было только вчера?», — подумал разведчик. Ему казалось, что прошла уже целая вечность.

Владимир заскочил в магазин элитных интерьеров. Даже если «турист» не один и кто-то еще «пасет» разведчика, то он будет уверен, что Владимир зашел в небольшой магазин. Еще одна прелесть центра Гааги — снаружи никто не мог отличить мелкую лавочку от огромного супермаркета. Однако Лазарев тщательно изучил за эти годы данный район и каждый вариант возможного ухода от слежки. Он быстро нырнул под лестницу магазина, который на самом деле был огромным и объединил в себе некогда три отдельных средневековых дома. В итоге в нем было множество переходов, лестниц и лабиринтов. Пока возможный «хвост» бегает (возможно) по этажам в поисках объекта, сам объект спокойно прошел в конец этих лабиринтов и вышел со стороны Плаца, площади, примыкающей к Тюремным воротам и Бинненхофу. Лазарев не сомневался, что уже ушел от «хвоста».

Честно говоря, разведчик даже почувствовал некий азарт. Он разрабатывал мириады сценариев ухода от слежки, но еще ни разу за всю свою шпионскую карьеру в Нидерландах не применял их на практике. Нет, в былые времена, когда его «вели», за ним следили не раз. Но тогда смысла скрываться от «хвоста» не было: во-первых, это только подтвердило бы подозрения, во-вторых, следили за ним все-таки специалисты, а не такие «туристы».

Он зашел в парламентский двор и позвонил Питеру ван дер Пюттену. Тот поднял трубку не сразу, пришлось перезванивать, дабы не общаться с автоответчиком.

— Привет, старик! — сказал Владимир, услышав ворчливый голос старого друга.

— Это кто старик? Я на три недели тебя младше!

— Скажи, ты в Брюсселе или на родине? Мне очень надо с тобой встретиться, где бы ты ни находился.

— У нас, евродепутатов, заслуженный отдых. Так что в Брюсселе мне делать нечего. Но тебе повезло: потому что послезавтра тебе пришлось бы ради этой срочной встречи лететь в Малагу. Ну, если, конечно, вы не начнете сбивать все самолеты и над Испанией…

— Поди, берешь и какую-нибудь из ассистенток с собой?

— А что не так? — с вызовом произнес Питер. — Евросоюз любезно оплачивает нам молоденьких талантливых девушек для работы над важными законопроектами. Может, я хочу в отпуске поработать над законопроектом о создании единой европейской армии. Как я справлюсь на курорте без ассистентки?

— Однако вы, сэр, осмелели, рассказывая мне такие вещи по телефону. Раньше не рискнул бы.

— Молодой человек, — сказал Питер, явно забыв, что парой минут раньше рассказывал о своей молодости по сравнению с собеседником, — я депутат Европарламента, избранный на второй срок. Это значит, что заслуженную пенсию я уже заработал. Что мне теперь терять?

— Один американский конгрессмен когда-то говорил: «Я достиг такого возраста и положения, что меня можно скомпрометировать только в случае, если у меня в постели найдут мертвую девочку или живого мальчика». Но в вашем положении, я так понимаю, нахождение в постели живого мальчика на карьеру повлиять уже не может?