Читаем Убийца из детства полностью

Журавлев вспомнил, с каким энтузиазмом Баракин агитировал класс за то, чтобы объявить бойкот главному разгильдяю и фарцовщику Старкову. При поддержке классной мамы добился своего. Проголосовали. Только помнится, ничего из этой затеи не вышло. Петя в авторитете был. Всю школу жвачкой да сигаретами снабжал. Поэтому, кроме Сашки, никто в классе этот бойкот не соблюдал. Да и Сашка через день-другой забыл про него. Мог Старков за тот несостоявшийся бойкот на всю жизнь затаить на Сашку обиду? Нет, конечно. Что еще? В художественной самодеятельности Баракин активно участвовал. Поставила как-то литераторша в классе какую-то сценку из жизни. Сашка в ней старика играл. Очень недурно у него получилось. Нет ли тут зацепки? Были у Сашки артистические способности. Умел перевоплощаться в нужный образ. Не показывает ли это, что он умеет скрывать чувства и намерения? Наверное, да. Только где причина для убийства? В поведении, в мировоззрении Сашки не видно того негатива, который мог закономерно перерасти в способность к убийству. Как ни крути – нет его!

Похоже, метод не работает. Ладно! Как говорил Ленин: мы пойдем другим путем! Рассмотрим всех по очереди. В качестве отправной точки возьмем последнее слово, которое Вася прошептал жене. Питон. Это, скорее всего кличка убийцы. У кого могла быть такая? Если рассуждать логически… Клички чаще всего делали из имени или фамилии. Если ты Бурко – тебя будут звать Бура или Бурый. Если ты Сергей – будь готов к тому, что ты Серый. Иногда кличка прилипает из-за оплошности или рокового стечения обстоятельств. Журавлев вспомнил интернетовскую хохму. На лекции в мединституте профессор, рассказывая об опасности венерических заболеваний громко, с пафосом произнес: «Сифилис стучится в двери!» В ту же секунду в дверь постучали, и в аудиторию зашел опоздавший студент. Все! На годы, если не до конца жизни, он стал Сифилисом.

По созвучию с фамилией Питоном мог быть только Капитонов. Но, во-первых, его никогда так не звали. А во-вторых, представить его в роли убийцы невозможно! Да, он рослый и сильный. Мог справиться с Надеждой. Даже при ее отчаянном сопротивлении. Ну а уж голову Васе пробить тем более. Но и только! Все остальное – мимо! Не пил, не курил. Ни в каких мальчишеских разборках, в том числе конкуренции за внимание и симпатии школьных красавиц, никогда не был замечен. В силу природного таланта и ясности жизненной перспективы повзрослел раньше других. Ну не мог Паша стать убийцей! Серьезный. Немногословный. Известный и популярный в городе человек. Общается с такими же, как и сам, состоявшимися людьми. И вдруг – убийца? Даже если у него была какая-то обида, казавшаяся неизлечимой душевная рана, которая ныла и гноилась всю жизнь. Даже если это допустить, все равно трудно, невозможно представить, чтобы она заставила его поставить на карту все: счастливую семейную жизнь, престижную работу, известность, популярность. Прежде всего: зачем? Чтобы кровью смыть позор? Звучит громко, но не имеет ничего общего с реальностью. Не было никакого позора! Иначе мы давно бы про него вспомнили! Ан нет! Сколько ни ройся в памяти, в ней нет ничего, что заставило бы сосредоточиться на Капитонове. Да если бы что-то было, не ходил бы он на встречи вовсе!

– Погоди! – возразил себе Журавлев. – А если он хитроумный убийца? Давно все спланировал? Всерьез заботился об алиби? Такой и на встречу с одноклассниками придет, и на похоронах кого-то из них слезу пустит. Так, конечно. Только не верится – и все тут!

А мог Питоном быть Петр? Цепочка очевидная: Петр – Петя – Петюня – Петюн – Питон! Кто у нас Петя-петушок, Золотой гребешок? Старков! Опять двадцать пять!

Журавлев понял, что ходит по кругу. Кроме слова «питон», слетевшего с губ Васи, у него нет ничего, что могло бы вывести на убийцу. А если Эльвире послышалось? Если не было никакого «питона»?

Как ни тяжело было смириться с поражением, Журавлев заставил себя переключиться. Помог ему в этом зомби-ящик. Журавлев включил телевизор и до глубокой ночи смотрел сначала одну за другой развлекательные передачи, а потом заполировал это нудным и тягомотным фильмом. В третьем часу ночи понял, что окончательно утратил способность соображать, выключил телевизор и, выполнив обязательные гигиенические процедуры, улегся в койку. Телевизионная терапия дала свои плоды. Некоторое время Журавлев словно смотрел повторы из телепередач, которые успешно блокировали все попытки памяти вернуться к размышлениям об убийце. А потом незаметно для себя уснул и спал без сновидений до самого утра. А проснувшись, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим.

Он стоял под душем, напевая под нос «Берега» Александра Малинина, когда в комнате заверещал телефон. Журавлев чертыхнулся, но не стал комкать священную процедуру омовения. В комнату он вернулся только после того, как ощутил себя заново родившимся. Завернувшись в махровый халат, прошагал босиком к журнальному столику, оставляя на паркете мокрые следы. Взял мобильник, посмотрел на дисплей. Татьяна! Наверное, что-то вспомнила.

Перейти на страницу:

Похожие книги