Убийца не придет на похороны

— Это точно. Какая баба денег не любит, — Митяй расплылся в радостной улыбке, его золотая фикса задорно заблестела.

— Ну, ты и бабник! Неужели за ночь вдоволь не натрахался?

— А мне всегда мало. На нарах не потрахаешься.

— Ты мне уже это говорил, второй раз сегодня одну и ту же мульку задвигаешь.

— Простите, — пробормотал Митяй заискивающе и нажал на педаль.

Большая мощная машина плавно двинулась с места и покатилась по балашихинской улице так, словно в салоне сидели не живые люди, а трупы. «БМВ» ехала медленно, торжественно, напоминая огромную карамель, движущуюся во рту. Взгляды прохожих жадно, как языки, облизывали обтекаемую, сверкающую машину. Митяй соблюдал все правила уличного движения, какие только знал. Машина замирала, едва светофор менял свет.

— Митяй, бля, — сказал Чекан, — какого хрена на желтом стоишь? Сейчас какой-нибудь козел всадит в задницу на добитом «москвиче»!

Митяй осклабился:

— Так ему же хуже и будет.

— Хуже будет тебе. Я не люблю битые машины.

Митяй подумал:

«Э… э-ка проблема для тебя, Чекан, машину поменять! За ночь иногда за столом оставляешь на две такие. Машину тебе поменять, все равно, что бабу или носки, а тут жаба душить начала… Ну, ладно, не нравится тебе, что я на желтый остановился, так на, получи».

И Митяй сильно вдавил педаль газа, машина сорвалась с места так резко, что Чекана прижало к сиденью.

— Вот так я люблю ездить, — сказал Митяй.

— Ты у меня получишь, — буркнул Чекан, в душе улыбаясь.

Двое людей из банды уже находились в бомбоубежище. Они курили, когда вошел Чекан и два его телохранителя. Митяй остался на улице, в машине. Вентиляция работала во всю мощь, наполняя помещение чистым воздухом. Через двадцать пять минут уже девять человек прибыли на место сбора.

— Значит, так, — без лишних предысторий сказал Чекан, — сейчас собираемся и едем в Клин, будем шмонать дом Резаного.

— Уже все просмотрели, — раздался голос одного из бандитов.

— И что, нашли? — усмехнулся Чекан. — Будем искать пока не найдем.

— Так уже и менты искали.

— У них работа такая — искать. А ты подумай, пораскинь мозгами, сам Резаный прятал, без свидетелей, и прятал он так, будь уверен, что ни одна сволочь не найдет. Тут все надо хорошо обдумать.

— Так ты же был с ним в самых лучших отношениях, вы же с ним столько лет…

— Да уж, я его знал. Но я думаю, Резаный спрятал деньги так, что даже отец родной, и тот навряд ли бы нашел. Так что будем искать, перероем все. Дом у него не очень большой, по кирпичику растащим, если понадобится, и каждый кирпичик на четыре части распилим и понюхаем со всех сторон.

— А это… — раздался голос, — так там же дом опечатан.

— Это не наши проблемы. С районным прокурором договорились, он дал добро. Тем более, дом записан на одного из родственников Резаного.

— А родственник? — спросил один из бандитов, зажимавший сигарету в кулаке и сидевший на корточках у стены.

— Что родственник? Ему сказали, дали денег и он разрешил делать все, что мы считаем нужным.

Через полчаса кортеж автомобилей двигался к дому, в котором жил покойный Резаный.

Чекан распоряжался:

— Вы двое начнете с чердака, осмотрите стропила, крышу, всю рухлядь, что там лежит. Вы двое, осмотрите подвалы, простучите все стены. Если где что-то покажется подозрительным — ломайте стены. Вы трое осмотрите дом, все комнаты одну за другой, поднимете пол. Может, где под полом, может, еще где. А вы — участок и сараи.

Сам же Чекан ходил с планом дома в руках, скрупулезно сравнивая план каждой комнаты с нарисованной на чертеже. Затем он попросил вынести ему плетеное кресло на веранду, взял сигарету, закурил, прищурил глаза, а потом и закрыл их. Он так и сидел с дымящейся в пальцах сигаретой, абсолютно без движения, словно мертвый. Сквозняк шевелил его волосы, ресницы время от времени вздрагивали. Чекан вспоминал своего кореша, вспоминал обрывки фраз и прикидывал…

«Вот я знал его лучше всех, конечно, не так, как Резаный знал сам себя, но тем не менее. Если бы я был на его месте…»

Подумав это, Чекан вздрогнул.

«Нет, на месте Резаного мог быть только он сам. Слишком дорогую цену заплатил Резаный, чтобы его вспоминали хорошим словом не только при жизни, а и после смерти».

Да какой смерти! Резаного чуть ли не причислили к лику святых мучеников. Ведь он принял смерть за веру, за понятия, так и не сказав где лежат деньги.

«А я, интересно, смог бы выдержать эти пытки? Ведь это же не тюремный карцер, где сидишь и знаешь когда тебя выпустят, а потом отъешься, отоспишься. Там же все было по-другому, на глазах же у Резаного его жену мучили, парнишку живьем в землю закопали. Как он это выдержал!? Вот был человек — кремень! Таких уже нет, старая закалка».