Убийца в толпе. Шиллинг на свечи. Дело о похищении Бетти Кейн

Бетти начала свой рассказ, а Роберт, глядя на нее, вспоминал слова официанта Альберта: «Хорошо воспитанная девочка» и «Никто бы не решился увидеть в ней женщину» – и о том, как Бетти умело привлекла к себе внимание мужчины за соседним столиком…

Голос у нее был приятный, молодой, чистый, звонкий, и никакого намека на аффектацию. Она рассказывала свою историю, как образцовый свидетель, избегая ненужных подробностей, но ясно очерчивая главное. Журналисты, стенографируя, едва удерживались от того, чтобы не смотреть на нее. Горячее сочувствие было написано на лицах полицейских. Члены суда замерли, затаив дыхание.

Ни одна актриса не могла бы пожелать лучшего приема!

Она была совершенно спокойна и, очевидно, не подозревала о том, какое производит впечатление. Говорила просто, без нажима, без попыток как-то драматизировать свой рассказ. И Роберт не мог понять, сознательно она это делает или нет.

– И вы чинили их белье?

– В ту ночь после побоев я очень скверно себя чувствовала. Но позже я немного белья починила.

Это было сказано тем тоном, каким говорят: «Я очень устала после игры в бридж». Слова ее звучали поэтому чрезвычайно правдоподобно…

Ни нотки торжества, ни мстительной нотки не было в ее голосе. Она подробно описала чердак – место своего заключения, описала чисто внешне, не вкладывая в это никаких чувств. Когда ее спросили, признает ли она в женщинах, сидящих на той скамье, своих тюремщиц, она устремила на них серьезный взгляд и после секунды молчания сказала: да, признает.

– Мистер Блэр, у вас есть вопросы?

– Нет, сэр. У меня нет вопросов.

Роберт почувствовал, что его слова вызвали в зале, ожидавшем драмы, удивление и разочарование. Но членами суда ответ Роберта был принят без комментариев, ибо само собой разумелось, что дело перейдет в другой суд.

Инспектор Хэллам свое заявление уже сделал, и теперь на сцену выходили свидетели.

Почтовый служащий по имени Пайпер был тем человеком, который видел, как Бетти села в чей-то легковой автомобиль. Пайпер шел по шоссе, ведущему в Лондон через Мэйншил, и издали увидел девушку, ожидавшую на остановке автобуса. Пайпер обратил на нее внимание, ибо минутой раньше тот автобус обогнал его, и, заметив стоявшую на остановке девушку, Пайпер пожалел ее, поняв, что она чуть-чуть не успела на автобус. Пайпер приближался к девушке, но все еще был от нее далеко, и тут его обогнал легковой автомобиль. На этот автомобиль Пайпер и не взглянул: внимание его было сосредоточено на девушке, и он думал сообщить ей, что автобус она пропустила и ждать следующего придется долго. Тем временем автомобиль остановился около девушки, и она в него села.

К этому моменту Пайпер находился уже достаточно близко, чтобы рассмотреть автомобиль, но номера его видеть не мог. Да ему и в голову не пришло обращать внимание на номер. Он был просто рад за девушку, что кто-то согласился ее подвезти.

Нет, поклясться, что та девушка на остановке и Бетти Кейн – одно и то же лицо, – он не мог. Однако он в этом убежден. На ней было светлое пальто, кажется серое, и черные туфли.

– У вас есть вопросы, мистер Блэр?

– Нет, сэр, благодарю вас, вопросов нет.

А затем появилась Роз Глин.

Первое, что бросилось в глаза Роберту при взгляде на Роз Глин, было неестественное совершенство ее зубов. Казалось, что это протезы, сработанные не слишком умелым дантистом. Невозможно было поверить, что настоящие зубы могут быть столь блестящими, столь ровными.

Казалось, что и судьям эти зубы не понравились, и Роз перестала улыбаться. Но вот показания ее были поистине убийственными. Обычно она ходила к Шарп убирать дом каждый понедельник. И вот однажды в апрельский вечер Роз уже собралась было уходить домой, как услышала крики, идущие откуда-то сверху. Она подумала, не случилось ли чего с миссис или мисс Шарп, и кинулась к лестнице, хотела уже бежать наверх, как из гостиной вышла миссис Шарп и спросила Роз, что она собирается делать. «Кто-то кричит наверху!» – ответила Роз. Миссис Шарп сказала: «Ах, какая чепуха, это вам просто послышалось, и не пора ли вам идти домой?» Тут крики утихли, а по лестнице стала спускаться мисс Шарп. Обе они, миссис и мисс Шарп, пошли в гостиную, и Роз услышала, как миссис Шарп сказала своей дочери: «Нам надо быть осторожнее!» Роз была всем этим ужасно напугана. Она быстро пошла на кухню, взяла свои деньги (их ей всегда оставляли на кухонном столе) и побежала домой. Это было пятнадцатого апреля. Роз запомнила эту дату, потому что решила, что в следующий раз, когда пойдет к Шарп, предупредит их, что работать у них больше не будет. И в понедельник, двадцать второго апреля, она их предупредила и с тех пор в доме Фрэнчайз не бывала.