Убийца возвращается дважды

– Пришло? – осведомился Платонов.

– А это точно Усков?

– Точнее не бывает. Татьянина подруга сфоткала в личном деле.

– Выношу тебе благодарность, – сказала Анна. – Татьяне вынесу позже.

– Премного буду обязан, – ответил Платонов. – Теперь я ухожу. Точнее, уезжаю в Двуреченск.

– Зачем?

– Есть сведения, что сменщица Макаровой работает там в аптеке.

– Как ее фамилия, кстати?

– Ивлева.

– Надо запомнить. Теперь иди.

Дождавшись ухода Павла, Анна позвонила на домашний телефон Колодяжных. Трубку взял хозяин дома.

– Это Стерхова, – представилась она. – Валентин Егорович, могу попросить вас приехать ко мне в управление?

– Меня? – удивился Колодяжный.

– Вообще-то мне нужна Елена Васильевна, но я полагаю, одну ее вы не отпустите.

– Приеду с ней. Когда вы хотите?

Немного помолчав, Анна спросила:

– Что, если сейчас?

– Какая бесцеремонность! Почему не предупредили заранее?

– Приедете или нет? – переспросила она.

– Приедем…

В окончание разговора она хотела сообщить, что пропуска будут на проходной, однако не успела сказать ни слова. Дверь с треском распахнулась, и в кабинет ворвался разъяренный Усков.

– Что это значит?!

– Простите?.. – Анна отключила телефон и с удивлением взглянула на него: – Почему не уехали в Качинские Дачи?

– Копаете под меня?! Высматриваете?! Вынюхиваете?! – Он тяжело протопал до Анны и навис над ее столом: – Чего вам надо?!

– Чтобы вы сели…

– Чего-о-о? – протянул Усков.

– Садитесь! – рявкнула она.

Он резко сел.

– Зачем вы пришли? – жестко спросила Стерхова.

– Узнать, для чего понадобилась моя фотография, – сбавив тон, осведомился Усков.

– Уже доложили… – Она покачала головой. – Ну что ж, давайте начистоту. Есть основания подозревать вас в убийстве гражданки Паниной. Так будет доходчиво?

– Да я же сам расследовал это дело!

– Вы не расследовали, а заметали следы. А это – две большие разницы, как говорят в Одессе.

Усков жалобно рассмеялся:

– Да что же это такое…

– И, чтобы не тратить время, давайте я перечислю все, что у меня на вас есть.

– Показания моей матери? – с издевкой спросил Усков. – И где они? Покажите!

– Я знаю, что Бернарделли по вашей просьбе их уничтожил.

– Что еще натрепал этот маразматик?

– Оглашаю весь список: потерянная зажигалка, отпечатки пальцев на двери, звонок на домашний телефон Паниной за полчаса до убийства. И в качестве бонуса к уже сказанному – приостановка следственных действий. – Прищурившись, Анна предупредила: – Вам лучше рассказать мне всю правду. Обещаю, что все равно до нее докопаюсь. Но только тогда у нас с вами будет уже другой разговор.

Усков вдруг притих и опустил голову. Прошло какое-то время, прежде чем он решился заговорить:

– Чтобы доказать свою невиновность, готов добровольно сдать кровь для анализа ДНК.

– Это – завтра. Сегодня вы все расскажете.

– Нравилась мне она, – тяжело обронил Усков.

– Панина?

– Кто же еще…

– Преследовали ее?

– Да ну!

– У меня есть свидетельские показания.

– Несколько раз встретил после работы, два раза посидели в кафе. Как там его?.. – Усков наморщил лоб, припоминая название. – «Сытый Гусь»! Я даже подрался там из-за Паниной. – Он покачал головой. – Молодой был дурак.

– В кафе подрались?

– Ну да, в «Сытом Гусе». Мы его между собой «Гусем» называли.

– С кем подрались? Почему? – уточнила Анна.

– Был там один… Пялился на нее.

– Посетитель?

– Да нет, поваренок какой-то. Парень лет двадцати пяти.

– Меня интересует вечер, когда произошло убийство, – сказала Анна. – Где вы были?

– Вернулся домой от друзей, выпивший, конечно. Праздник все-таки… И черт меня дернул позвонить Валентине! Она взяла трубку, а я сразу положил. Решил: если она дома, почему бы не зайти?

– Раньше бывали в доме Паниной?

Усков отрицательно помотал головой:

– Нет, никогда. Она меня близко к себе не подпускала. Но если честно, у меня по отношению к ней серьезных намерений не было. Немолодая вдова, с ребенком, пусть и красивая… Короче, жениться на ней я не собирался.

– Что было после звонка?

– Я пошел к Валентине.

– Сразу или спустя какое-то время?

– Звонил я ей в десять тридцать, а пошел, стало быть, в половине двенадцатого.

– Так. И что?

– Темно было на улице, фонари в тот день не горели. Когда к крыльцу ее подошел, обо что-то запнулся. Наклонился, присмотрелся: гляжу, а это девчонка, дочь Паниной.

– В каком состоянии был ребенок? – спросила Анна.

– Она сползла со ступеней, да так и осталась лежать на земле. – Усков поморщился и помотал головой. – Сначала подумал: мертвая. Потом прислушался – вроде жива. Чтобы затащить ее в дом, придержал рукой дверь. Про то, что отпечатки останутся, тогда не думал, было не до того.

– Ну, предположим. Что произошло дальше?

– Сунулся в первую комнату, а там повсюду кровища и Валентина мертвая лежит на полу. Не помню, как взлетел на второй этаж…

– Почему именно на второй?

– А черт его знает! Со страху, наверное.

– Как поступили с девочкой?

– Она в тот момент начала приходить в себя. Положил ее на кровать – и бегом из дому!

– В полицию почему не позвонили?

– В милицию, – поправил ее Усков.

– Почему? – настойчиво повторила Анна.